Сначала предложен марш-бросок на достаточно гуманных условиях. Не сдохнешь там, где обычный человек выложится и умрет почти обязательно, – молодец. Вот тебе домик, тепло, ужин или завтрак. Наелся бы и выпил хоть полкружки лишней (специально, наверное, водки целый ящик подставили), расслабился и заснул. А ведь как хотелось… Под вой пурги, со страшной усталости, с котелком каши в животе – только и спать!

Тут бы и подошли эти гоминоиды, двери и окна на раз вышибли, руками и ногами, не от них защита строилась.

А не захотел спать, встревожился – новый тебе вариант. И снова на выбор. Чего же в пещеры не пошел?

Да именно потому. Не нравитесь вы мне, как тот грузин на базаре говорил. Но в благородстве неизвестному сопернику не откажешь. Играет строго по правилам. Мог бы вход в дом заминировать, в водку яду или клофелина добавить, да мало ли что еще…

Может быть, вот этот красавчик, килограмм на триста весом, сжимающий в верхних лапах подобие шестиствольного пулемета, уверенно шедший по непроходимому снегу, раздвигающий грудью сугробы (не каждый бульдозер откинет), ступивший на настил мостика, на самом деле где-то там, у себя, нежнейший папаша, каждый вечер забирающий мохнатенького наследника из детского садика и воркующий ему в острое ушко что-то милое и ласковое…

Те, кто за ним так же мощно и тупо бороздит снега, тоже романтические герои Джека Лондона, спешащие воткнуть свой заявочный столб на ручье Индианки? У каждого своя Джой Гастелл и друг Малыш, с которым после сделанного дела они обсудят нравственные проблемы, сидя у камелька и деля очередную порцию золотого песка?

«Солнце встает на западе, луна превратилась в монету, звезды – это мясные консервы, цинга благословение божье, мертвые воскресают, скалы летают, вода – газ, я – не я, ты – не ты, а кто-то другой, и возможно, что мы близнецы, если только не поджаренная на медном купоросе картошка…» [61] Или что-нибудь еще более интеллектуально-изящное придумают. Откуда нам знать?

Кто ж тебя, придурка, сюда звал, на мою прицельную линию? Последний у тебя шанс, секунда, ну две, от моей доброты. Резко ничком на снег, зарылся и пополз, пополз назад, жизнь свою никчемную спасая…

Не захотел? Тогда прости.

Лобные кости йети, питекантропов, тому подобных до – и псевдохомо, насколько знал Сашка антропологию, весьма толстые, трехлинейка не возьмет. Зато бронебойная, рассчитанная на легированную сталь пуля – вполне. В туловище он стрелять не собирался, что там где у них расположено – дело темное. А в лоб, между глаз – нормально. Хоть в гигантского кракена.

У собственноручно сделанного карабина спуск со шнеллером. Сначала выбрал свободный ход, удерживая мушку в нужном месте, а потом легчайшее движение пальца – и выстрел.

Две с половиной тысячи метров в секунду начальной скорости, двадцать граммов веса и урановый сердечник – достаточно, чтобы снести верхнюю половину черепа. И чем крепче череп – тем эффектнее. Был бы помягче, потоньше, обошлось бы сквозным ранением, иногда оставляющим шансы.

Монстра отбросило метра на три назад. Навзничь. Крови и мозгов хватило, чтобы забрызгать все предмостье.

Дальше он рассчитывал, что скорость действия автоматики карабина и моторика умелого стрелка намного превосходят реакцию попавших под огонь на открытом месте. Людей, солдат любого уровня подготовки. Особенно если идут цепочкой, щурясь от бьющего в глаза снега. Однако ошибся. Нелюди обладали другой нервной системой.

Они прыснули в стороны со скоростью, превосходящей даже его воображение. Лишь один раз Шульгин успел выстрелить, дернув ствол влево. Влет, как по тарелочке на стенде. Если и попал, так не проверишь.

С той стороны зашипели-засвистели очереди сверхскорострельных пулеметов. Полетела гранитная крошка. Если из четырех стволов станут вести огонь, целясь по его амбразуре, пятый наверняка попытается преодолеть мостик. За ним другие, перекатами. Вопрос только в том, хватит ли им патронов. Он сменил позицию, обогнув валун, разгреб снег у его подошвы.

Противник тактически мыслил в одном с ним направлении. За что и поплатился. Сашка, морщась от свиста слишком близко пролетающих пуль, позволил самому отважному или рисковому гоминоиду испытать свои силы. Рывок у него был действительно впечатляющий. Словно черная ракета вылетела из снежной мути. Куда там олимпийскому чемпиону, стартующему на сотку! Гепард, метнувшийся наперерез антилопе, – это ближе.

Окажись в растяжке обычные «феньки» [62] или «РГ-42», монстр пролетел бы мост раньше, чем они взорвались, и тогда трудно предсказать дальнейшее. А так детонация гремучей ртути оказалась побыстрее нервно-мышечных процессов. Пораженный ударной волной с двух сторон сразу, рейнджер-гоминоид в доли секунды превратился в подобие смятой и скрученной тряпичной куклы.

Крутнувшийся в воздухе пулемет проскользнул между леерами и канул в кипящую воду. Жаль, интересно бы с ним повозиться на досуге.