Шульгин с Анной, Воронцов с Натальей, Ростокин с Аллой, лейтенант Белли и какое-то число «соратников и кандидатов» возвратились в новозеландский Форт Росс. Отдыхать, заниматься текущими делами, продолжать исследования загадочного тоннеля, ведущего в «боковое время». Братья-аналоги Ляховы и Тарханов со своими подругами никак не хотели оставлять эту перспективную тему, да и воинский долг не позволял им дезертировать в иные миры, пока Отечество в опасности. А что опасность сохранялась, никаких сомнений не было.

Только мне это вдруг стало не слишком интересно. Что бы я делал хоть в одном 2005 году, хоть в другом? Возглавить «Черную метку» и в качестве какого-нибудь глубоко законспирированного «сионского мудреца» наводить порядок в новой России? Для чего? Это означало бы принять на себя функции Ирины, Сильвии, Антона. Равновесие мира поддерживать…

Так я от этого отказался шестьюдесятью годами позже. Пусть сами разбираются, с меня хватит и Югороссии. Здесь я себя чувствую не в пример уютнее. Осмысленнее, по крайней мере. Люди интереснее, исторические перспективы понятнее, и имеется определенный общественный статус, вполне меня устраивающий.

Старым приятелям, сумевшим дожить в Главной реальности до реставрации капитализма и хорошо меня встретившим, я помогать, конечно, буду. И советом, и деньгами, и вооруженной силой, если потребуется. Но жить предпочитаю здесь.

Лариса с Олегом, наоборот, решили, что им интереснее в «ноль пятом», теперь, впрочем, уже «шестом». Лариса настолько вжилась в роль богатой вдовы, госпожи Эймонт, приобрела недвижимость, обзавелась знакомствами, что возвращаться ни в Москву, ни в Харьков примитивных, на ее вкус, времен не пожелала. Цивилизация эпохи возрожденной монархии ее полностью устраивала. Ну и слава богу. Придется, мы к ним подскочим в Кисловодск, иначе сложиться – у них есть надежное убежище. Тут мы друг другу тылы прикрыли.

…Я стоял на широкой веранде нашей с Ириной виллы в Гурзуфе, смотрел, поеживаясь от утреннего бриза, на облако странной формы вроде усеченного конуса, обмотанного топологически непредставимой тороидальной конструкцией. Оно выплывало из-за гор, одно-единственное на чистом зеленоватом небе, похожее на тот космический корабль, что обнаружили на коричневой планете герои «Туманности Андромеды». Я с самого пятьдесят седьмого года жалел, что Иван Антонович оставил эту тему ради никому не нужных попыток изобразить коммунистическую утопию на Земле. Как бы интересно было узнать, что там внутри «спираледиска» и откуда взялся ужасный «крест». Хорошая книга могла получиться!

Из всего вышесказанного следует, что никаких комплексов и кризисов лично у меня не имеется. Обычная скука, настигающая человека, привыкшего (или созданного для) к постоянному балансированию на грани жизни и смерти, а раньше, в нормальной советской жизни – на грани дозволенного и запрещенного.

Хорошо по этому поводу сказано одним известным поэтом в память о куда более известном страннике и первооткрывателе.

Так и есть. Слава тебе, Господи, если ты есть, что сделал нас именно такими. На сто рублей в месяц жили и не скулили, готовые отдать десятку и больше за хорошую книжку барыгам на Кузнецком Мосту, от души гульнуть на последнюю копейку, не заботясь о дне грядущем. И теперь, получив возможность распоряжаться миллиардами, не скурвились, сохранили заложенную изначально тягу к возвышенному.

Может быть, каждому ребенку следует лет в 8 – 10 прочитать «Таинственный остров», «Приключения бура в Южной Африке», и сразу за ними – «Граф Монте-Кристо»? Ну и «Смок Белью», разумеется. Прочесть, проникнуться, а потом вся остальная жизнь сама собой начнет выстраиваться в нужном направлении. Я, по крайней мере, не видел ни одного человека, который в начальной школе знал бы эти книжки наизусть, а потом вдруг стал убежденной сволочью.

Вот и все мы, заскучав в устроенной нами и для себя жизни, услышав звук боевой трубы, немедленно стянулись в кулак, немного встряхнулись, свершили кое-что, казавшееся нам нужным, полезным или просто соответствующее обстоятельствам и так называемому «чувству долга», – сразу и полегчало.

Знаете ли, к этой данной, или ощущенной нами, жизни я вообще отношусь очень своеобразно. Она, разумеется, есть, и прожить ее можно по-всякому. Особенно – получив некое подобие «бессмертия» и почти неограниченные возможности. Отчего-то подавляющее большинство людей, выделившихся из гигантской аморфной массы «мыслящего тростника», страдают болезнью властолюбия, изначально, хронически, или заболевают ее в острой форме по достижении некоего критического уровня.

Был-был человек младшим научным сотрудником, жил себе и работал, ни на что особо не замахиваясь, лишь мечтая в глубине души защитить докторскую и стать завлабом или завкафедрой. А тут случилось то, что мы увидели в своем последнем путешествии в Москву. Стал он вдруг миллионером или миллиардером, получил возможность исполнить любое свое физическое желание, и – взыграло! Денег, дворцов, яхт, молодых жен и стаи любовниц уже мало, нужна власть, причем побольше той, что уже имеется в пределах собственной корпорации. Кому в губернаторы хочется, кому в президенты, иным же – и сверх того. Совершенно по Пушкину – «владычицей морскою…».