Визирь взял Нур ад-Дина и повел к башне. Но маляр, который красил дверь, сказать визирю: «Еще осталось работы на два дня. Подожди убивать пленника!» И визирь запер Нур ад-Дина в конюшне.

Там стояла пара красивых жеребцов, но у одного болел глаз. «Развяжи меня, – говорит Нур ад-Дин, – и я вылечу твоего коня». А сам думает: если конь лишится глаза после моего лечения, визирь убьет меня, и кончатся мои страдания.

Но Аллах помогает правоверным, и конь выздоровел.

«Много тебе Аллах в плену помог! – подумала Жаккетта. – Не пожалей тебя Пресвятая Дева, так и помер бы у кузнеца!»

Визирь освободил Нур ад-Дина от смерти и сделал его начальником конюшни. И так прошло несколько недель.

Визирь перевез Мариам в башню. И запер на замок. Мариам как-то выглянула в окно своей башни и увидела во дворе своего любимого Нур ад-Дина, который совсем похудел от горя. И девушка написала записку: «Господин, твоя невольница Мариам приветствует тебя и желает мира! Дождись ночи, возьми коней и иди за город. Если кто спросит, отвечай, что визирь приказал поводить скакунов! Там жди меня».

Она завернула в записку камень и бросила Нур ад-Дину. Нур ад-Дин увидел бумажку, взял, прочитал и растаял от радости. Он поблагодарил Аллаха и пошел готовить коней к побегу. Когда настала ночь, Нур ад-Дин отвел скакунов за город и стал ждать Мариам.

А Мариам стала подлизываться к визирю и предложила ему разделить с ней трапезу. Глупый визирь поддался чарам красавицы и получил банж в кубке с вином. И упал на ковер, как срубленная лоза. Мариам сняла с визиря все ценности, забрала оружие и доспехи, и сбежала из дома визиря. Дочь короля догнала Нур ад – Дина, они сели на коней и поскакали прочь от города, пока не достигли прекрасного луга, где остановились На отдых.

Но не успели они толком поесть, как услышали конский топот и бряцанье оружия. Это были три сына, посланные королем Афранджи, который пришел утром в дом визиря и видит: его советник лежит на ковре и не знает, где у него голова, а где ноги. Король в гневе закричал: «Эта мерзавка обвела кривого дурака вокруг пальца!» Он обнажил меч и снес визирю голову. И велел своим сыновьям скакать за Мариам.

Когда беглецы увидели погоню, Мариам надела доспехи, села на коня и спросила: «Как ты, господин, ведешь себя в бою?» – «Я устойчив в стычке, – говорит Hyp ад-Дин, – как устойчив кол в отрубях!» – «Тогда сиди здесь!» – рассмеялась Мариам и выехала одна на битву с тремя мужчинами.

«Если ты вернешься в свою веру, отец помилует тебя! – стали кричать братья. – А если будешь упорствовать, мы убьем тебя!» – «Выходите на бой!» – отвечала Мариам.

И она победила в схватке братьев, убила их и устрашила остальное войско. А затем ускакала с Hyp ад-Дином в сторону Сирии и достигла города Дамаска, где остановилась.

Когда король узнал о смерти своих сыновей, он написал письмо повелителю всех правоверных, халифу Гарун аль – Рашиду, в котором пожаловался, что каирец Hyp ад-Дин испортил дочь короля Мариам, похитил и увез в сторону своей земли. Король попросил халифа дать приказ разыскать и вернуть Мариам. И обещал за это выделить в своей стране много земли, где построить мечети для правоверных. И послал это письмо с новым визирем.

Халиф приказал найти Мариам и доставить в Багдад, Обитель Мира. Эмир Дамаска получил приказ, схватил беглецов и отправил к халифу.

Халиф увидел Мариам и восхитился ее красотой, умом и быстрыми ответами. Он спросил: «Что ты ответила на слова своего отца?» – «О преемник Аллаха на земле! – воскликнула Мариам. – Я приняла вашу веру и оставила веру короля Афранджи. Если ты отошлешь меня к отцу, то в день, когда я предстану перед Аллахом, я пожалуюсь ему на тебя!» Халиф рассмеялся и сказал: «О Мариам, я никогда не отсылаю в страну неверных женщин, принявших истинную веру! Я лучше женю на тебе Hyp ад-Дина» – «Слава великому халифу, слава всемогущему Аллаху!» – воскликнули Hyp ад-Дин и Мариам.

Халиф прогнал посла короля Афранджи и устроил пышную свадьбу.

ВСЕ!!!

Абдулла выкрикнул последнее слово и с блаженной улыбкой потянулся, радуясь, что закончилась его каторга.

– А еще какую-нибудь сказку про любовь? – вкрадчиво спросила Жаккетта. – Пожалуйста!

– Нет! – вскочил как ужаленный нубиец. – Никогда! Никакой сказки! Лучше поднимать воду на поля вместо осла, чем развлекать женщину!

И, путаясь в полах бурнуса, сбежал от Жанны и Жаккетты.

Под утро Жанне приснился замечательный сон. Один из тех редких снов, когда, что бы ни происходило в нем, душа все равно поет от радости. Жанне снилось, что она маленькая и едет с отцом на коне ранним утром по окрестностям замка. Только-только Встало солнце и косыми лучами золотит все листочки, пронизывая их насквозь и делая почти прозрачными. Птицы поют, и небо чистое-чистое. Спокойный конь неторопливо несет их по полям, рощам, виноградникам. По улочкам просыпающихся деревень. И пахнет чем-то острым, но таким щемяще-родным, что сердце сжимается…

Жанна проснулась. Сон ушел, а запах остался. Он просто плавал, в воздухе, словно и не арабский Триполи за окном, а двор замка Монпеза.

С полузакрытыми глазами, сонная, Жанна вышла во дворик, притягиваемая дурманящим голову запахом. Он привел ее на кухню.

Там сидела Жаккетта, которая решила разнообразить бесконечный вареный горох и приготовила к нему из подручных средств «гасконское масло». И ради пробы полила этим чесночным соусом гороховую кашу, которую с удовольствием уплетала теперь за обе щеки.