Шрифт:
– Как можно… Как можно сдать полиции собственного мужа?! Я… нет, так нельзя. Неправильно! И еще… я боюсь. Просто встретиться с ним – и то боюсь.
– Не переживай ты так, Мишель, – сказала Энджи. – Мы ведь только рассуждаем. И у меня уже есть кое-какие наметки, хотя я еще не все продумала. Только должна предупредить сразу – преступлением мой план не назовешь, но беззаконие налицо.
– Законностью мы сыты по горло! – нахмурилась Джада. – Давай выкладывай свой план.
Энджи достала из сумочки блокнот и открыла на чистой странице.
– Для начала нужно решить, чего мы, собственно, хотим. Вот, например, Клинтон. – Она написала имя крупными буквами. – Первое: лишить дома. Второе: забрать детей.
– Точно. А свидания ему разрешить только в присутствии соглядатая! – с горечью добавила Джада.
– А как быть с Тоней? Не стесняйся, это всего лишь список желаний.
– Солнышко мое, ему негде будет жить. И не на что. Тоня сделает моему красавцу ручкой и запрыгнет в постельку к другому счастливчику. Плевать мне на Тоню.
Энджи перевернула страницу.
– Рэйд, – написала она на следующей. – Я хочу выставить его на посмешище.
– То есть? – уточнила Джада. – Голышом, что ли? На всеобщее обозрение?
– Хм-м-м… Интересная мысль, – задумчиво протянула Энджи. – Нет, вообще-то я имела в виду выставить Рэйда на посмешище перед Лизой, чтобы она его бросила. – Энджи многозначительно вскинула брови. – Не подумайте, будто я хочу его вернуть. Унизить – это да! – Она записала пожелание насчет Лизы и добавила: «Расстроить свадьбу???», «Пригвоздить к позорному столбу???» – Теперь твоя очередь, Мишель. Чего бы тебе хотелось?
– У меня была одна мысль, но… не представляю, чтобы из этого что-нибудь вышло. – Мишель запнулась. – Понимаете, я хочу жить с чистой совестью. Пусть просто, пусть бедно, но честно.
Джада, кивнув, погладила ее по руке. Энджи озаглавила третью страницу именем Фрэнка, но Мишель замотала головой:
– Возвращаться к нему я не хочу, только не знаю, как от него избавиться. И как без него жить. – Она сникла. – Я ведь почти никогда не работала. После школы подрабатывала продавщицей, а потом в банке, да и то только благодаря Фрэнку – он был знаком с руководством. Что я умею? Дом в порядке содержать и детей воспитывать. А жить на что? – Мишель вскинула голову; глаза ее вспыхнули. – Мне стыдно за те деньги, что давал Фрэнк! На них… кровь! На каждом пенни!
– Выходит, ты кое о чем размышляла, Золушка? – улыбнулась Энджи.
«Мишель», – написала она на новом листке. И ниже: «Собственный бизнес, развод с Фрэнком».
– Переехать, наверное, нужно, – со вздохом добавила Мишель. – Вы знаете, как я любила свой дом, но теперь… Словом, ни в этом доме, ни даже в этом городе нам с детьми не жить.
«Переезд», – записала Энджи.
– Отлично. Со мной разобрались. Только ничего это не даст. – Мишель вдруг разозлилась на собственную беспомощность, на ситуацию, в которую попала с детьми. – Глупо даже надеяться. Собственный бизнес! Новый дом! Какой смысл мечтать о том, что никогда не исполнится? У меня даже личного счета никогда не было, а уж своей фирмы… Поговорить о справедливости хорошо, но где ее взять?
– Есть шанс, есть! – уверенно заявила Энджи. – Мозгами придется пораскинуть, время потребуется и, возможно, помощь, но в конце концов выход мы найдем. – Она ткнула себя в грудь: – «Да здравствует женская независимость!»
– Я тоже считаю, что выход найдется, – согласилась Джада. – Только нужно быть готовыми обойти закон или даже нарушить его. Одно плохо – деньги могут понадобиться.
Мишель расправила плечи и в упор взглянула на подруг.
– А знаете… как раз на этот вопрос у меня, думаю, ответ найдется.
ГЛАВА 48
– Ой, девочки, не знаю – сумею ли я… Как, вы говорите, меня зовут?
– Антея Карстерс, – напомнила Энджи.
– И за кем я замужем? – продолжала допытываться Мишель.
– Ну как же ты все забыла?! Твой муж – Чарльз Хендерсон Мойер, один из самых богатых и, безусловно, самый загадочный тип в мире. Идеальный вариант!
– А что, если Рэйд спросит мой номер? – не унималась Мишель.
– Ради всего святого, Мишель! – нетерпеливо выпалила Джада. – Не арестует же он тебя по телефону! Дрейфишь? Тогда я сама. – Она протянула руку к аппарату.
– Нет-нет, я готова, но… Джада сделала страшные глаза:
– Тогда грома-адная ла-апа ко-опа выпрыгнет из трубки и вцепится тебе в горло! Господи, ну и трусишка же ты!
– На этот счет не переживай, – заверила Энджи. – Никаких определителей там нет. Эндовер Патнэм – известный ретроград; у него небось до сих пор все телефоны на фирме древние, с дисками.
Заговорщицы устроились в кабинете Энджи, поскольку только в Центре Мишель рискнула показаться со своим разбитым, теперь уже в желто-зеленоватых разводах, лицом. Кроме того, только здесь можно было рассчитывать на относительное уединение.