– У него нет денег, – возразила Джада.

– Придется найти. Не станет платить – отправится за решетку за неуважение к органам власти. Разумеется, суд может снизить сумму или вынести решение не в вашу пользу, но это потом. А пока папаше придется раскоше­литься, иначе он увидит небо в клеточку. – Брузман открыл блокнот в роскошном кожаном переплете, достал из нагрудного кармана золотую авторучку. – Трое детей, если я правильно понял?

Джада молча кивнула, хотя что-то во всем этом ей не нравилось. Отколотить Клинтона до полусмерти она не возражала бы, но упечь отца собственных детей за решетку ей вовсе не улыбалось. Да и обвинение какое-то… Если уж сажать Клинтона, то за киднепинг, а не за неуважение к суду.

Брузман засыпал Джаду вопросами о ее работе и зар­плате, о стоимости дома и участка, о профессии мужа, о его развалившейся фирме и т.д. и т.п. Она внимательно слушала и старательно отвечала, хотя мечтала сейчас толь­ко об одном – отправить Брузмана с прошением в суд, где будет решаться ее судьба.

– Хм-м-м… – наконец протянул адвокат. – Картина более-менее ясна. Вы в семье добытчик. Это может запу­тать дело, если не знать, в какую сторону раскручивать.

– Раскручивать? Мне хотелось бы знать, где искать детей! – К чертям все эти юридические тонкости. К чер­тям расспросы об источниках доходов Клинтона, которых, к слову сказать, не существует. – Вы уверены, что сможете найти моего мужа, чтобы хотя бы вручить ему судебные бу­маги?

– Нет проблем. В моем распоряжении целая служба, занимающаяся исключительно такими делами. Об этом не стоит волноваться.

– Понимаете, она хочет вернуть детей, – вставила Мишель. – Найти их и вернуть как можно скорее.

– Понимаю. И предлагаю наискорейший путь, – мас­лено ухмыльнулся Брузман. – Благодарю вас, Мишель, за то, что направили миссис Джексон ко мне. А теперь, если не возражаете, мы с ней переговорим наедине. – Выйдя из-за стола, он все с той же приторной улыбочкой похло­пал Мишель по плечу. – Как там Фрэнк? Приходит в себя? Успокаивается понемножку?

– Фрэнк не успокоится, пока все эти крысы, разгро­мившие наш дом, не получат по заслугам. – Мишель вста­ла и взглянула на подругу: – Я жду тебя в приемной.

Небрежно приобняв Мишель за плечи, Брузман вышел вместе с ней в коридор, и Джада на минуту осталась в каби­нете одна. «Благодарю тебя, господи!» – как заклинание твердила она беззвучно. Всевышний не лишает ее своей милости. Похоже, Брузман знает свое дело и сумеет по­мочь. Человек он неприятный, но без него… страшно даже представить, что пришлось бы справляться в одиночку. Может быть, они к нему несправедливы? В конце концов, он ведь согласился принять ее без записи. И об оплате даже не упомянул!

Вернувшись в кабинет, Брузман плотно закрыл за со­бой дверь. Как только он вновь занял свое место за столом, что-то в его поведении неуловимо изменилось. Словно бы расслабился человек, вздохнул свободнее, напомнив Джаде участника спектакля в любительском театре, нырнувшего со сцены за кулисы: костюм героя пьесы все еще на нем, но из роли он уже вышел и вновь стал самим собой.

Бесстрастный взгляд маленьких глазок вонзился в Джаду:

– В этом городе черный не добьется опеки над детьми и не сможет забрать их у вас, если только не докажет, что вы наркоманка или шлюха.

Джада заморгала. Что это? Вопрос? Оскорбление?

– Я занимаю должность начальника отделения в са­мом крупном банке округа, – медленно и четко выговари­вая каждое слово, отозвалась она. – Признаю, что вынуж­дена работать ради денег. Если это и форма проституции, то абсолютно легальная.

– Тэк-с… Отлично. Подошли к вопросу денег. – Взгляд Брузмана был все так же колюч и бесстрастен. – Развод стоит дорого. Чтобы запустить машину, придется… гм-м… кое-где подмазать. Сотня сюда, сотня туда – сло­вом, предварительный гонорар составит десять тысяч дол­ларов. Подчеркиваю – предварительный. Боюсь, это не предел, особенно если мы упустим время. У вашего супру­га, полагаю, постоянного адвоката нет, что упрощает зада­чу, но я ничего не смогу предпринять до тех пор, пока не получу чек.

Джада остолбенела. Десять тысяч? ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ?!

У нее не нашлось бы лишних десяти долларов, не говоря уж о сотнях и тем более о тысячах.

Идиотка. С чего ты решила, что этот лощеный скольз­кий тип протянет тебе руку помощи?

Брузман упорно сверлил ее взглядом.

– Решайте, миссис Джексон. Действовать нужно бы­стро. Если, конечно, хотите вернуть детей.

– Но у меня нет денег, – выдавила Джада.

В следующую секунду Брузман оказался на ногах, словно выброшенный из кресла пружиной.

– Что ж. У вас нет денег – у меня нет времени. Джада не шелохнулась. Так и сидела, молча глядя на адвоката, понимая, что слова бессильны.

– Время, миссис Джексон. Время решает все.

Рука Джады почти не дрожала, когда она вынула из су­мочки чековую книжку и выписала чек на баснословную сумму. Пододвинув листок к середине стола, Джада поднялась и взглянула на адвоката сверху вниз:

– В таком случае не тратьте его даром.