Шрифт:
– Он мог не заглянуть в чулан…
– Не мог.
– Хорошо, прекрасно. Сколько можно говорить мне, как глупо я поступила?
– Кто-то мог проникнуть во двор. Звонок был рассчитан на то, чтобы выманить тебя из дома.
– Я знаю.
– Ты вышла одна, в темноту…
– Я знаю, черт побери! Я испугалась.
Он замолчал. Но потом снова продолжил настаивать на своем:
– Если ты в доме и все двери заперты, ты должна оставаться там, ты слышишь меня?
– Да. Как я могу не слышать тебя? – сердито возразила она. Затем добавила: – Я не думаю, что телохранитель должен запугивать клиента, которого обязан охранять.
– Я уже сказал, можешь меня уволить.
– Я не хочу тебя увольнять. Я хочу, чтобы ты бросил свои диктаторские замашки. Я постараюсь никогда больше не делать глупости, но как быть, если я такая эмоциональная? Я ведь актриса. Я знаю твое мнение на этот счет.
– У меня нет негативного отношения ни к актрисам, ни к актерам, – сказал он. – Скорее к тому образу жизни, который они ведут. Когда реальный мир не важен, а важно то, что пишет о них пресса или что показывают на экране либо на пленке… – Он оборвал себя. Он хотел сделать как лучше, а получилось скверно. И злился, и никак не мог сбросить напряжение…
И никак не мог избавиться от страха за нее.
Они подъехали к его дому. Лужайка перед крыльцом была ярко освещена. Никто не мог спрятаться здесь или на открытой веранде.
Он вышел из машины, обошел ее. Но Серена уже вылезла, не дожидаясь, когда он откроет ей дверь.
– Можно мне взять вашу сумку, мисс Маккормак? – подчеркнуто вежливо поинтересовался он.
– Я уже взяла, спасибо. Мы, актрисы, привыкли сами носить свои вещи. И знаешь что? Я даже могу приготовить кофе на костре. Но чего я терпеть не могу, так это спать с комарами в грязном спальном мешке. О'кей?
Она шла следом за ним к дому. Он открыл дверь, пропустил ее вперед и набрал код сигнализации.
Она стояла в гостиной.
Она вспоминала тот день, когда была здесь в последний раз. Он тоже думал об этом дне.
Он ушел…
Он слишком увлекся ею. Любовь. Черт, он обнаружил, что стоит перед витриной ювелирного магазина, рассматривает бриллианты, соображая, может ли он позволить себе камень, который достоин ее? И о том, что даже если она согласится выйти за него замуж, если они сделают это… Все равно ее частое появление на обложках глянцевых журналов, в новостях и светской хронике, там и сям, и рядом этот парень, тот парень…
Ревность.
Да, именно ревность…
– Что ж, где ты позволишь мне разместиться? – наконец спросила она.
– Располагайся в моей комнате. А я устроюсь здесь.
Она вышла. Он слышал, как закрылась дверь.
Ночь выдалась холодная, и он решил затопить камин. Когда пламя разгорелось, появилась Серена. Она уже приняла душ, смыла с лица всю косметику. Волосы были расчесаны, длинные, блестящие, с красными отблесками в золотистых прядях.
– Можно мне позвонить? – спросила она. – Я должна поговорить с сестрой.
Она ожидала, что он скажет «да», и уселась около телефона на софе.
– Подожди, – сказал он. – Возьми мой мобильный.
Она поджала губы, давая понять, что она думает о его сомнениях относительно сестры и ее мужа.
Она взяла его телефон. Их пальцы соприкоснулись. На ней был халат с глубоким вырезом, и Лайам невольно подумал, есть ли что-то под этим халатом.
Она набрала номер.
– Не говори никому, где ты. Никому, – предупредил он. Она не ответила. Он услышал, как заработал автоответчик Мелинды.
– Мелинда, это я. Я не дома… я постараюсь позвонить тебе снова утром. Я поеду на съемку. Рано.
Она закончила и отдала ему трубку.
– Спасибо, – сказала Серена. Встала и направилась в спальню.
– Эй! – окликнул он, идя за ней.
– Что? – Она повернулась.
– Могу я предложить тебе что-то? Хотя ты сама знаешь, где что искать… Если тебе что-нибудь нужно…
– Спасибо. Ничего не нужно. – Она вошла в его комнату. И снова он услышал, как хлопнула дверь.
Он уселся на софу и стал смотреть на огонь, пытаясь привести свои мысли в порядок.
Исключая невозможное…
Ничего невозможного в этих звонках нет. При теперешних технологиях можно запросто узнать номер телефона Серены. Любой, зная код, мог стереть нежелательное сообщение.
Он услышал, как скрипнула дверь. Она вошла в гостиную. Ее глаза были широко открыты. Смотрели немножко удивленно. Волосы в беспорядке.
А вырез халата…
– Ты намерен сидеть так всю ночь? Не собираешься спать?
– Нет. Я собираюсь улечься здесь на софе, – сказал Лайам. – Это место специально для диктатора. Я не особенно рассчитываю, что ты жаждешь моего общества сегодня.