Надолго ли? – подумала Диана, но согласно кивнула:

– Ты же знаешь, что да.

Сердце Энтони запело от радости. Слова рвались наружу, но он пока не решался произносить их вслух. Да и к чему торопить события? Время есть. Много времени.

– Стало быть, решено, да?

– Да. Знаешь, это так здорово, что ты сам предложил съездить в Майами. Я как раз собиралась тебя попросить отвезти меня туда. Я имею в виду, я тут подумала и поняла, что мне надо сделать кое-какие дела… столько всего…

– Тебе ни о чем волноваться не нужно. Я уже обо всем подумал.

Она рассмеялась.

– Заявление весомое, а главное, скромное! Что ты имеешь в виду: ты обо всем подумал?

– Ну, как я уже говорил, что хотя ты ужасно мне нравишься в этих шортах и в этой футболке, я понимаю, что ты предпочла бы одеться во что-то свое.

– Да еще как предпочла бы. Я собираюсь позвонить к себе в банк…

– В этом нет необходимости. Мы пойдем по магазинам, ты себе выберешь, что понравится, и все будет записано на мой счет.

– Спасибо, Энтони, это действительно очень щедро, но я не могу, чтобы ты за меня платил.

– Ерунда. Как я сказал, так и будет! И нечего здесь обсуждать!

– Ты не прав, – Диана уже едва сдерживала досаду, – мне кажется, нам есть что обсудить. Я очень тебе благодарна. Я ценю то, что ты делаешь для меня, но…

– Малышка, если ты хочешь, мы можем поговорить в самолете. Мне сказали, что все твои бумаги будут готовы к полудню, так что…

– Ты хочешь сказать, что уже связался с властями?

– Конечно.

– Да, но ведь это я потеряла паспорт. Я, а не ты.

– А я позабочусь о том, чтобы его заменили, – он улыбнулся, прижимая ее к себе, – Видишь, милая? Тебе даже пальчиком шевелить не нужно. Я все сделаю сам.

– Надо было сначала спросить у меня, Энтони.

– О чем надо было спросить? Все равно этим пришлось бы заняться, да?

– Речь сейчас не о том. Я вполне в состоянии…

– Моя дорогая, разве это настолько ужасно, что я хочу позаботиться о тебе?

Она внимательно на него посмотрела, а потом тяжело вздохнула.

– Нет, конечно же нет. Но… – Диана запнулась, пытаясь найти правильные слова, чтобы выразить свою мысль, – дело в том, что обо мне всегда кто-то заботился, Тони. Я имею в виду, что все домашние, папа и братья, только и делали, что пытались меня…

– …Оградить, защитить… Да. Ты уже говорила, – Энтони улыбнулся, – мне очень приятно знать, что ты всю жизнь была окружена такой любовью.

Диана умолкла и уставилась на Энтони. Какая же это любовь, когда кто-то думает за тебя, когда тебя ограждают от настоящей, реальной действительности и твоя жизнь превращается в продолжение жизни кого-то другого, того, кто тебя якобы любит?

Но как сказать об этом Энтони, у которого не было никого, кто позаботился бы о нем, никого, кто любил бы его? Как сказать об этом человеку, который вкусил этой самой реальности, наверное, даже с избытком? Это будет похоже на то, как если б ты принялся объяснять человеку, у которого в жизни не было пары туфель, что новые туфли могут натереть мозоль.

– Тони, – сказала она, – пожалуйста, попытайся понять. Я очень ценю твою обо мне заботу. Но мы с тобой…

Энтони заглянул ей в глаза, и все в душе у него перевернулось. Он хотел подождать с объяснением в любви. Как вообще он додумался до такого? Молчать больше не было сил. Сейчас он скажет ей все. От одной только мысли об этом у него в груди заполыхал пожар. Сейчас она узнает, что он любит ее. Обожает. Сейчас он сделает ей предложение. Она улыбнется и скажет «да». И он будет счастлив. Безумно счастлив.

Энтони сделал глубокий вдох.

– Ди, я хочу с тобой поговорить. У Дианы екнуло сердце.

– О чем? – она смотрела ему в глаза вопрошающим взглядом, – о нас?

Господи, что с ним такое? Он как будто забыл все слова. Но слова были уже не нужны. Она любит его. Теперь он это знал.

– Мы с тобой знаем друг друга всего лишь несколько дней, и мы росли в совершенно разных условиях. И жизни у нас складывались по-разному…

Диана положила руки ему на грудь и почувствовала, как у нее под ладонью колотится его сердце.

– Да, все правильно. Именно это я и пытаюсь тебе сказать. Все так сложно, Тони, но… но я хочу, чтобы ты понял. Видишь ли, мои братья намного старше меня. Вот почему они всегда относились ко мне покровительственно, всегда стремились меня защитить. От всего.

– Конечно. Я все понимаю. Любой мужчина стремился бы тебя защитить.

– А папа… как это объяснить? Он возлагал на меня надежды. Он распланировал всю мою жизнь. Заранее решил, что я буду делать то-то и то-то, общаться только с определенными людьми…