Мэгги попыталась оттолкнуть его, но он крепко держал ее, обхватив за талию и прижав кисти рук к телу. Она утихомирилась только после того, как осознала тщетность борьбы, а Коннор был достаточно силен и терпелив, чтобы дождаться, когда она успокоится.

Собрав остатки достоинства, Мэгги сказала;

— Пожалуйста, отпустите меня, сэр.

— Со временем.

Мэгги нахмурилась и повернула голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Его голос звучал тихо я жестко и почему-то внушал опасения. И еще он был неуловимо знаком ей. Непонятно, как это может быть. Чувство неуверенности заставило ее вздрогнуть.

Он уловил эту дрожь.

— Огонь дает достаточно тепла, — заметил он. — Сомневаюсь, что тебе холодно. Остается предположить, что ты боишься. Я тебя напугал?

Мэгги показалось, что ее испуг доставляет ему удовлетворение, хотя не понимала почему. Она лишь моргала, глядя на него.

— Что ты здесь делаешь?

— Я… я пришла за книгой.

Коннор слегка встряхнул ее:

— Не говори глупости.

— Не понимаю, что вы хотите этим сказать. — Она нетерпеливо дернулась, пытаясь высвободить руки. — Пожалуйста, отпустите меня. Вы мне делаете больно.

— Ничего подобного. А следовало бы. Мне хочется отлупить тебя до полусмерти, и, если ты не ответишь на мои вопросы, возможно, я так и сделаю.

— Я закричу.

В ответ на эту угрозу он рассмеялся:

— О таких вещах не объявляют заранее. Просто сделай это. Во всяком случае, попробуй. Посмотришь, что произойдет.

Мэгги взглянула вниз на свои зажатые руки. Чтобы не дать ей закричать, ему придется ее отпустить. Неужели он этого не понимает?

Коннор, конечно, это понимал. Как только Мэгги открыла рот, чтобы закричать, он рывком чуть ниже опустил ее с колен и прижал свои губы к ее губам. Она была настолько ошеломлена, что не смогла вовремя сжать зубы и помешать проникновению его языка внутрь. Его губы впивались в ее губы, язык двигался во рту. Она не отвечала на поцелуи, а он все более страстно целовал ее и продолжал это до тех пор, пока не почувствовал, как она обмякла, не сдавшись, а просто отказавшись от борьбы.

Коннор отстранился и внимательно посмотрел на нее. Не считая припухших красных губ, в ее лице не осталось ни кровинки. Глаза были наполнены слезами. Дыхание участилось. Если прежде ему казалось, что она напугана, сейчас он понял, что она просто в ужасе. Он отпустил ее и столкнул с колен.

Мэгги с трудом устояла на ногах и отодвинулась подальше, туда, где он не мог до нее дотянуться. Она молча смотрела на него, глаза ее плохо видели от нахлынувших слез.

— Ты ведь не собираешься упасть в обморок? — спросил он.

Этого она не знала. Никогда раньше не падала.

— Не… не думаю. — Почему так трудно перевести дух? Она почти ничего не слышала из-за стука собственного сердца. — Вы ведь не собираетесь больше так делать?

— А ты собираешься кричать?

Она отрицательно покачала головой.

— Ну, тогда так я больше делать не собираюсь, — грубо ответил он. И указал на стул, стоящий рядом, под углом к его креслу. Она камнем упала на сиденье. Коннор одобрительно кивнул и дернул стул поближе к себе, так что она оказалась прямо перед ним, — Скажи, что ты здесь делаешь. И не повторяй этой чепухи насчет книги. Я хочу знать, что ты делаешь в этом доме.

— Я здесь живу.

— А твои хозяева знают о твоей второй профессии?

— Мои хозяева? — В голове у Мэгги начало стучать. Боль за глазницами была такой сильной, что она почти перестала видеть. — Вы меня путаете. Не думаю, что мне хочется…

— Где мои деньги? — резко спросил Коннор.

Мэгги наклонила голову и начала тереть виски дрожащими пальцами. Слезы наконец заскользили по ее бледным щекам.

Коннор был непреклонен.

— Мои деньги, — грубо повторил он.

Мэгги беспомощно смотрела на него. Привстала было со стула, но он снова схватил ее за запястья и рывком заставил опуститься.

Нагнувшись вперед, Коннор облокотился на свои колени и пристально посмотрел ей в глаза. Выражение его лица было холодным и лишенным сочувствия.

— Можешь звать, кого пожелаешь, — сказал он, — но готова ли ты услышать то, что я скажу, когда сюда придут?

Она нахмурилась:

— Что… что вы скажете?

— Что ты воровка и шлюха.

Мэгги откинулась назад, возмущенная.

— Я думаю, вы ужасный человек, мистер Холидей.

Но Коннору предстояло пройти еще долгий путь, прежде чем он почувствует стыд за свои поступки с того момента, как Мэгги вошла в комнату. Он просто улыбнулся в ответ на ее наивное замечание.

— Так ты все же знаешь, кто я.

Мэгги нетерпеливым движением смахнула слезы.

— Конечно, я знаю, кто вы. Все вас ждали сегодня вечером, и я видела, как вы подъехали. Вы приехали не в одной карете с отцом и мачехой.

Его глаза прищурились, пригвоздив ее к стулу яростным взглядом.

— Если ты хочешь избежать еще одного неприятного столкновения, не называй жену моего отца моей мачехой. Ее зовут Берил.

— Ладно.

— Ты очень послушная, — сказал он, пристально вглядываясь в нее.