– Не уверена, что вам стоило это говорить.

– Я тоже не уверен, – согласился он. – Тем не менее это правда.

Она потупилась, но, как он тут же заметил, не отстранилась от него. А он хотел, чтобы она отодвинулась, потому что еще минута, и он заключит ее в объятия и сделает что-нибудь шокирующее. Что-нибудь непристойное и изобретательно сексуальное. Она тоже это почувствовала.

От накала напряжения между ними голос ее дрогнул:

– Я думаю, сейчас надо тревожиться о Расселе. Мне всегда казалось странным, что Оклер так откровенно заманивал его во Францию. Что, если это ловушка?

Хит прищурился. Умная тактика. Нет ничего более охлаждающего для страсти, чем упоминание имени другого мужчины.

– Рассел к этому готов. Я думаю, что он хочет положить конец этой игре раз и навсегда.

– Но не конец своей жизни.

– Вы боитесь, Джулия?

– Конечно, боюсь. Я знаю, что вы, мужчины, считаете себя неуязвимыми. Так считал и мой муж.

Хит инстинктивным жестом стряхнул локон с ее плеча. Отбросив маску, скрывавшую ее истинные переживания, она вновь стала такой ранимой. Хит напомнил себе, что намеревался быть ее защитником. Однако дурманящая потребность текла по его жилам раскаленной лавой и заставляла чувствовать себя агрессором, а не защитником. Тело его сжалось. Ее сегодняшний поцелуй отравил ему кровь и душу, заставляя мучительно жаждать большего. И это желание усиливалось всякий раз, когда он ее видел. Если все пойдет с такой скоростью, к концу недели он станет буйнопомешанным.

Хит решительно положил руки ей на плечи.

– Отправляйтесь в постель.

– А вы?

– Если я останусь еще на минуту…

– Не надо, – прошептала она и быстро прижала пальчик к его губам. – Не произносите этого. Если вы скажете это вслух, я тоже пожелаю, и тогда помоги небеса нам обоим.

Его руки медленно скользнули по ее спине, погладили бедра и притянули к себе. Он думал, что она воспротивится. Но она выгнулась ему навстречу, словно притянутая магнитом. Он застонал от желания, погрузил лицо в ее роскошные волосы… Не было на свете другой такой женщины. Он всегда это знал.

– Помоги мне Бог, – прошептал он.

– Езжай домой, Хит, – тихо проговорила она. – Ничего со мной сегодня не случится.

Домой он не поехал. Не из желания перечить Джулии или настаивать на своей точке зрения. Он остался, так как стал подозревать, что страхи Рассела о безопасности Джулии могут быть обоснованны. Так что какие бы муки ни пришлось ему претерпеть, он никогда не позволит ей попасть в руки Оклера, человека, истерзавшего его тело и надеявшегося сломить его духовно. Хотя в эту ночь Хит несколько раз возвращался в сад, никаких новых следов вторжения он не обнаружил. Сарайчик оставался непотревоженным.

Остаток ночи Хит провел в библиотеке, где решил устроить свой штаб, пока не найдет более подходящее решение. Пойдут ли сплетни в обществе? Несомненно. Вся ситуация давала обильную пищу для разговоров. Естественно, решат, что у них с Джулией бурный роман, но он по этому поводу не волновался. Расселу жаловаться не на что, он сам поставил декорации этой пьесы.

Хит не был бы Боскаслом, если б не являлся героем достаточного числа скандалов. Хотя, к его чести, никогда вызывать сплетни не стремился. Более того, старался по возможности избегать их. Джулия тоже в свое время не раз заставляла работать языки света. Нет, о них наверняка заговорят, но это было наименьшей из его забот.

Первоочередной заботой были не глупые слухи, которые будут бродить в обществе. А вот как защитить ее и не обольстить было настоящей проблемой, которая тяжким грузом лежала у него на душе. Раздумья на эту тему и послужили причиной того, что он совершенно позабыл о ехидном предупреждении Джулии насчет того, как утро может его потрясти.

В гостиной расположился клуб художниц леди Далримпл. Оглянувшись вокруг, Хит мигом сообразил, что совершил ужасную ошибку, легкомысленно недооценив слова Джулии. Когда только он научится не оставлять подобное без внимания?!

Комната была преобразована в самодельную художественную галерею. Атласный диван и хрупкие позолоченные чайные столики были сдвинуты в сторону и укрыты белыми простынями, освободив место для полукруга мольбертов, столиков для рисовальных принадлежностей и стайки стрекочущих дам в муслиновых, предохраняющих от краски балахонах.

Хит застыл в дверях: больше дюжины дамских головок разом повернулись в его сторону. Сидевшая в уголке Джулия подняла глаза от большого альбома для этюдов. Махнув карандашом, она громко провозгласила:

– О, посмотрите, это же лорд Боскасл. Он, должно быть, пришел нам попозировать для Аполлона… Давайте тепло поприветствуем его.

Хит круто повернулся, намереваясь сбежать, но леди Далримпл вскочила со стула и поймала его за полу сюртука. Боскасл почувствовал, как его бесцеремонно затаскивают обратно в комнату, словно рыбу, попавшую на крючок.

– Не стесняйтесь, Боскасл.

– Я не стесняюсь. Просто не склонен выставлять себя напоказ.

Джулия откашлялась и громко произнесла: