– Она клянется, что крала только у нас.

– Ты веришь в это?

Я пожала плечами:

– Я проверяла ее книги, но я не ревизор. Похоже, что так оно и есть.

Мы прошли еще немного, пока Марси что-то обдумывала.

– Ладно, есть еще один выход. Вероника наймет меня своим адвокатом. Я запугаю ее как следует, скажу, что побег в Мексику – наилучший для нее выход. Мы отвезем ее в аэропорт и посадим в самолет. А завтра утром ты в шоке обнаружишь, что у вас огромная недостача, и немедленно позовешь ревизоров. Ее дела раскроются. Тогда вы сможете получить ее страховку на законных основаниях. Ты частично покроешь долг, а она исчезнет из Ларксдейла навсегда.

– И ты будешь рада? – спросила ее я.

– При чем тут радость? Законы написаны не для того, чтобы кого-то радовать.

Вот они меня и не радовали.

Я могла думать только о том, как плохо всегда относилась к Веронике. У меня в прошлом было много шансов изменить наши отношения, но я их упустила.

И вдруг я поняла, что надо сделать, и впервые за сегодняшний день почувствовала себя лучше.

Я посмотрела на часы. Времени на раздумья больше не было.

– Нам пора ехать, – сказала я.

Марси кивнула, и мы пошли к машинам.

Когда вернулись Хэйди с Вероникой, я отправила Хэйди домой и попросила Веронику сесть.

Они обе посмотрели на меня с удивлением, но я хотела избавить Хэйди от соучастия в нарушении закона. На мнение Вероники мне было наплевать.

Хэйди, конечно, догадалась, в чем дело, но, пожав плечами, все же ушла.

– У тебя есть заграничный паспорт? – спросила я, когда Вероника села напротив меня.

Она кивнула, не очень удивившись вопросу.

– Да, я каждую весну езжу отдыхать во Францию,

Представляете себе?! Единственным местом, где я побывала, кроме Ларксдейла, был Нью-Йорк, куда я ездила на конференцию юных методистов, когда училась в школе.

– Очень хорошо. Значит, мы сейчас поедем к тебе домой, где ты соберешь вещи и возьмешь паспорт. Потом ты напишешь мне записку, что тебе нужен небольшой отпуск и ты просишь меня найти хорошего бухгалтера, чтобы выполнять твою работу, пока ты в отъезде.

Марси посмотрела на меня как на безумную, но я сделала жест, призывающий ее к молчанию.

– Мы с Марси отвезем тебя прямо в аэропорт, и ты сядешь на первый самолет, вылетающий в Мексику. Ты не вернешься в Миннесоту в течение девяноста дней, пока новый бухгалтер не проверит счета твоих остальных клиентов. Если к понедельнику, за неделю до Рождества, никто из твоих клиентов не обвинит тебя в хищении или в чем-нибудь еще, я поверю, что ты просто нам мстила. Тогда ты сможешь вернуться домой и работать на клуб, если они захотят. Я даже помогу тебе, чем смогу. Но если выяснится, что ты обокрала кого-то еще, ты предстанешь перед судом.

Я перевела дух. Я чувствовала себя опустошенной. Вероника смотрела на меня так, как будто мечтала задушить меня.

– И еще одно. Если я узнаю, что ты вернулась в Миннесоту раньше срока, я пойду прямо в прокурору и попрошу начать расследование. Тогда никакие покаяния тебя не спасут. Ты меня поняла?

– Перестань молоть чушь, – фыркнула Вероника.

– Прекрасно, тогда я звоню в полицию. – Моя рука решительно потянулась к телефону, но Вероника, опомнившись, замахала руками:

– Ладно, ладно, я согласна.

Я быстро встала. Вероника повернулась к Марси.

– Могу я остаться до Дня благодарения? – спросила она, почему-то решив, что Марси более милосердная девушка, чем я. Боже, как она ошибалась, бедная.

– Ты можешь съесть дерьмо индейки где-нибудь на пляже в Мексике. Хватит, поехали, – процедила Марси сквозь зубы.

Марси повела Веронику через приемную Хэйди к выходу, обернувшись в дверях, она спросила:

– София, ты знаешь, чем ты рискуешь?

– Да.

– Но это тебе полезно, детка, – усмехнулась Марси.

Мы прибыли в аэропорт около полуночи. Я была совершенно измучена сегодняшним днем.

Вероника к тому времени немного растеряла свою наглость. Во-первых, ее успокоила процедура написания письма. Думаю, она сообразила, что, если ей повезет, она еще сможет вернуться домой и в свой роскошный офис.

Затем она, не протестуя, собрала вещи под руководством Марси, а потом даже поинтересовалась, не хотим ли мы выпить кофе.

Это было очень кстати, потому что к тому времени глаза мои слипались, и я не могла удержаться от зевоты.