– Да, это так. По-моему, мне нужно, чтобы меня вытряхнули из моего дурного настроения сразу и насовсем. Кажется, пора пострадать хорошенько.

– Что? – спросила Мэлди, удивленно смеясь.

– Я не проделывала это с тех пор, как нахожусь здесь. Боюсь, мне действительно нравится время от времени пойти и пострадать всласть. Я лежу и думаю обо всем, что делает меня несчастной, погружаюсь в отчаяние на какое-то время, но затем выныриваю и чувствую себя обновленной.

Мэлди ухмыльнулась:

– Я не уверена, что сама смогу так же, но твой слова не лишены смысла. – Она рассмеялась вслед за Бетией и взяла ее под руку. – Пойдем проведаем детей, а когда уши заболят от их криков, посмотрим, чем занимаются наши мужья.

Бетия позволила вывести себя из комнаты. Мэлди была хорошей подругой и, несмотря на двенадцать лет разницы, Бетия чувствовала, что они стали близки. Бетия понимала, что в отличие от Данби она будет скучать по Донкойлу, когда уедет. Ее утешало только то, что Дублин не так далеко. Так как Эрик тесно общается с братьями и сестрой, Бетия решила, что они смогут часто навещать друг друга.

Час они играли с детьми. Джеймс быстро привык к большой компании ребятишек, и Бетия заметила, что он начал лучше говорить. Она все чаще понимала, что он хочет сказать. Когда они переедут в Дублин, ей предстоит позаботиться, чтобы он не оставался в детской в одиночестве, а общался с ровесниками, даже если они не равны ему по происхождению.

Через час Мэлди вытащила ее из детской. Проведя немало времени с галдящими и требующими внимания детьми, Бетия начала думать, что это предел ее возможностей. Она любила детей, но детская в Донкойле была забита ребятишками всех возрастов, и это ошеломляло.

– Пойдем найдем наших мужей, – предложила Мэлди, спускаясь по лестнице. – Как твое недомогание? Еще не прошло?

– Нет. Какое-то время оно приходило по утрам и вечерам. Это было утомительно.

– Ты должна была сказать мне. Я могла облегчить твое состояние.

– Я не подумала об этом, хотя следовало. Сейчас я плохо себя чувствую по утрам, но, кажется, чуть-чуть легче. Я больше так не ослабеваю.

– Должно быть, тяжело скрывать это от Эрика.

– Было бы тяжело, если бы мы просыпались одновременно. Обычно, когда я встаю, он уже уходит. Он жалуется иногда, что я, должно быть, работаю так много, что не в силах проснуться рано. – Подруги рассмеялись, прекрасно понимая, зачем Эрик пытался ее разбудить.

Выйдя во двор, Бетия глубоко вздохнула. Она чувствовала приближение весны. Зима выдалась не слишком тяжелая, но девушка была счастлива тому, что она уходит.

Суета около ворот заставила Бетию и Мэдди остановиться. С расширившимися от удивления глазами Бетия наблюдала, как во двор въезжает маленький, богато украшенный экипаж, сопровождаемый тремя хорошо вооруженными, грозного вида вояками. Ее сердце тревожно забилось, когда она услышала знакомый голос, раздающий приказы направо и налево.

Эрик, Балфур и Найджел вышли поприветствовать гостью. Бетия подавила в себе желание подойти и оттащить мужа подальше. Мысль запереть его в спальне внезапно показалась очень привлекательной. Она крепко выругалась, когда леди Катриона выбралась из коляски и упала прямо в объятия Эрика.

– Кто это? – спросила Мэлди.

– Леди Катриона, одна из бывших любовниц моего мужа.

– Ради Бога, что она делает здесь?

– Очевидно, Бог почувствовал, что я нуждаюсь в переменах. Леди Катриона прибыла по весеннему бездорожью для того, чтобы продолжать то, чем она занималась при дворе и что удается ей лучше всего.

– И что же это?

– Она делает меня ужасно несчастной.

– Только посмотрите на нее! – фыркнула Жизель, глядя на Катриону через весь зал.

– Отвратительное зрелище! – проворчала Мэлди и проводила Жизель к мрачной, как туча, Бетии. – Ну что? Надеюсь, ты не воздержишься от опрометчивых поступков?

Бетия вздохнула, наблюдая, как Катриона вьется вокруг Эрика. Она только этим и занималась. За неделю, прошедшую с момента приезда незваной гостьи, Бетия видела мужа, только когда он провожал ее в спальню. Если Эрик не тренировался с воинами или не выезжал на охоту за Уильямом, Катриона так и крутилась возле него. Это вызывало у Бетии весьма неприятные воспоминания о пребывании при дворе.

– Что, по-твоему, я могу сделать? Подойти и стереть с ее лица улыбку? Или выбить парочку белоснежных зубов?

– Я бы пошла, – сказала Жизель, сжав одну руку в кулак, а другой поглаживая себя по заметно округлившемуся животу.

– Звучит соблазнительно, – согласилась Мэлди. – Однако это будет верх неприличия.

– Думаешь, эта потаскушка заботится о хороших манерах, пытаясь соблазнить мужа прямо на глазах у его жены?

– Такие вещи сводят Жизель с ума, – объяснила Мэлди Бетии. – Думаю, это оттого, что она француженка.