Шрифт:
Та впилась зубами в сэндвич. Разве она не сказала Сьюзан еще до отъезда, что между ними все кончено? Неужели она не поняла?
– Я скучала по тебе, – продолжала Сьюзан, придвигаясь поближе на бледно-бежевой дамасской кушетке. Она положила руку на плечо Пейж. – Очень-очень.
Тишину дня нарушило гудение пчелы. Пейж заерзала, чувствуя себя крайне неловко. Почему так трудно заканчивать романы? Мужчины, женщины – со всеми приходилось вступать в борьбу.
Она набрала полную грудь воздуха и встала.
– Сьюзан, дорогая, – сказала она, глядя на свою идеально ухоженную светловолосую подругу. – Я знаю, что у нас были хорошие времена – когда-то. – Она подчеркнула слово «когда-то». – Но все течет, все изменяется. При нашей последней встрече я предупредила тебя, что мы с Райдером хотим дать еще один шанс нашему браку.
Ясные голубые глаза Сьюзан, тщательно подкрашенные и подведенные, наполнились слезами.
– Я знаю, знаю, – залепетала она, пытаясь сдержаться. – Но ты нужна мне, Пейж. Ты так много для меня значишь. Мы так много значили друг для друга.
Пейж бросила тревожный взгляд на дверь. Еще не хватало, чтобы домоправительница подслушивала их маленькую сценку.
Сьюзан заметила, куда она смотрит, и встала с кушетки.
– Я их обоих отпустила на сегодня, – сказал она. – Они вернутся поздно вечером. А Джемма уехала в Сан-Франциско. Мы абсолютно одни, – со значением закончила она.
Пейж кивнула. Еще один раз со Сьюзан. Прощальный. Она по-иному все себе представляла, но сойдет и так.
ГЛАВА 88
Реальный мир не мог больше ждать. Ленни звала его карьера. И обязательства.
Он позвонил Джесс в Лос-Анджелес и покорно выслушал, как та орет, подобно сошедшему с ума индейцу.
– Куда ты запропастился? – вопила она. – Ты мне обещал, что вернешься через двадцать четыре часа, мать твою. И вдруг исчез, паразит такой. Запись новой серии начинается через два дня. Телевизионщики по стенам бегают, и я тоже. Так где ты есть, Ленни? Черт, у тебя что, вообще нет чувства ответственности?
Успокойся, – попросил он. – Инфаркт схватишь.
Я еще слишком молода для инфаркта, – упрямо отозвалась она. – И ты тоже слишком молод для того, чтобы погубить свою карьеру из-за того, что твой член опять вырвался из-под контроля. Ну что случилось с тем жеребцом, которого я некогда знала и любила!
У тебя прямо-таки золотые уста.
А у тебя деревянная башка.
Теперь, когда мы оба выяснили, кто мы такие, я могу сообщить, что позвонил тебе, чтобы сказать, что вернусь завтра.
Прекрасно. Великолепно. – Она презрительно фыркнула. – И что ты станешь делать? Прямо из аэропорта отправишься в студию?
Ты, кажется, говорила, что у меня есть два дня.
Верно. Сегодня и завтра. В отеле тебя ждет сценарий – почитай в самолете. В студии ты должен быть в понедельник в восемь утра. – Она помолчала, потом добавила: – Ленни.
– Да?
– Я только хотела сказать, что ненавижу тебя.
Он рассмеялся.
А я тебя люблю.
Какая радость, – угрюмо буркнула она.
Он повесил трубку. Лаки, в свободном свитере и гольфах до колен, сидела по-турецки на кровати рядом с ним. Она заплетала волосы в косички. Без макияжа Лаки походила на удивительно красивую шестнадцатилетнюю школьницу.
– Похоже, мир требует нас, – сообщил он.
Она вздохнула.
– Это должно было случиться.
Он остановил ее взглядом.
– Я бы хотел, чтобы ты поехала со мной.
Лаки серьезно кивнула, желая того же, но оба знали, что хотят невозможного. Димитрий скоро вернется вместе с Роберто, и предстоит решить много проблем, прежде чем они смогут прожить вместе всю оставшуюся жизнь. Много часов подряд они обсуждали свое будущее, но короткое расставание было неизбежно. Она сообщит Димитрию, что все кончено. А Ленни свяжется с Олимпией.
Не хочу оставлять тебя, – сказал он, гладя ее ногу.
А думаешь, мне нравится, что ты уезжаешь? – ответила она искренне.
Ленни обнял ее и начал тихонько баюкать.
Она почувствовала знакомый запах и успокоилась.
Ты дрожишь, – заботливо сказал он.
Она теснее прижалась к нему.
– Холодно.
Мы разлучаемся ненадолго.
Знаю.
Я могу прилететь назад в пятницу после записи. Встретимся здесь же. У нас будет вся суббота и часть воскресенья.
Она мягко рассмеялась.