– Это благодаря вам ваша госпожа снова дышит, – прошептала девушка.

Джосу захотелось заключить Элиан в объятия. Подавив в себе желание посмотреть на нее, он остановил взгляд на ее руке, покоившейся на траве подле его ладони. Это была рука, умевшая трудиться, с аккуратно подстриженными ногтями. На коже виднелись коричневые пятна, по всей вероятности, от яблок. Когда они столкнулись в погребе, от девушки исходил запах фруктов.

Что-то в нем всколыхнулось – не желание, а какое-то иное чувство, какое именно, он не мог определить. За время, прошедшее с начала пробуждения его интереса к женщинам, до настоящего дня он пользовался услугами куртизанок и горничных, крестьянских девок и проституток, но если даже он доживет до глубокой старости, никогда не забудет ощущений, вызванных прикосновением этой женщины к его руке. С ними не могут сравниться никакие ласки любовниц.

– Признаков лихорадки нет, – произнесла сестра-врачевательница, оторвав глаза от леди Беатрис. По гладкому лбу молодой сестры пробежала легкая тень, когда она взглянула на Джоса и настоятельницу Герту. – Сердце бьется ровно и сильно. Она просто в обмороке. Но я не в такой степени умудрена в подобных вещах, как сестра Ада, – добавила она скромно.

– Спасибо, сестра Сесилия, – поблагодарила ее настоятельница, кивая и слегка выпрямившись, после чего взглянула на Джоса. – Благородный рыцарь, вы оказали вашей госпоже неоценимую услугу. Окажите еще одну. Отнесите ее в наш лазарет и оставьте на наше попечение, не сомневайтесь, мы выходим ее.

Просьба была вполне разумной. Но, к сожалению, он не мог дать столь же разумного ответа.

– Я могу сделать это только при одном условии, – сказал Джос. – На пути сюда леди Хейдон взяла с меня священную клятву, что я не оставлю ее. Куда бы она ни пошла, я должен повсюду следовать за ней.

Настоятельница скорчила недовольную мину.

– Как это нелепо, – проворчала она. – Вы хорошо знаете, что в наших стенах для вас нет места. Оставьте ее у нас, а сами отправляйтесь в гостевой дом.

Поскольку смысла препираться не было, Джос промолчал.

– В данном случае нельзя ставить честь превыше всего, равно как и клятву, – с упреком сказала мать Герта.

Интересно, с каких это пор честь и данная клятва воспринимаются как нечто недостойное? Люди Хейдона были свидетелями его клятвы. Нарушить клятву значило бы погубить себя. В его же случае нарушение слова грозило запретом на участие в последних проводах отца. Положив конец этому разговору, Джос взял мачеху на руки и поднялся с колен.

Из окружавшей его толпы донеслись тихие восклицания и взволнованный шепот. Вслед за ним поднялись на ноги настоятельница и сестра Сесилия, а также Элиан. Он тронулся в обратную сторону.

– Что вы делаете? – грозно спросила настоятельница.

Стоявшая за миниатюрной женщиной Элиан нахмурилась и покачала головой.

– Как что? Выполняет клятву и уносит свою госпожу, – ответил какой-то мужчина из-за спины Джоса. Его голос прозвучал слишком громко.

Вздрогнув от неожиданности, Джос обернулся. Господи, как же он не заметил этого крупного мужчину в алых одеждах? Интересно, кто он, пронеслось в мозгу Джоса.

– Кто вы? – спросил он.

– Рейнер дю Омэ, лорд шериф графства. – Представившись, человек, повинный в смерти лорда Болдуина, слегка склонил голову. – Я знаю, как решить вашу проблему, – добавил он с широкой улыбкой.

Ярость волной захлестнула Джоса.

– Да как вы смеете? Никудышный идиот! Вы позволили убийцам и грабителям бесчинствовать на земле, которую клялись защищать. Смерть милорда, моего отца, всецело лежит на вашей совести.

– Отца? – На широком лице дю Омэ отразилось удивление.

– Отца? – эхом повторила Элиан и, обойдя Джоса, встала рядом с шерифом.

Джос обвел обоих взглядом. Нетрудно было догадаться, кто отец Элиан. Она не была дочерью купца, она была дочерью шерифа. Все признаки налицо: ее французский, столь же совершенный, как и его, аристократическая манера держаться, присущая высшему дворянству Англии. Джос обругал себя, что испытывал благодарность и даже похотливые мысли к дочери человека, повинного в смерти его отца.

– Вы правы. – Дю Омэ покаянно склонил голову, – Моя вина в том, что я не нашел этих проклятых разбойников.

Джос сплюнул.

– Вы никчемное, бесполезное создание, и такого мнения придерживается весь свет. При дворе не найдется ни одного человека, кто не смеялся бы над вашими жалобами о хитроумных разбойниках, которых вы не в состоянии отловить. Говорят, вы чересчур ленивы, чтобы поднять с места свою жирную задницу и устроить на них облаву. Но теперь вам придется пошевелиться. – Даю вам две недели! За это время вы должны отыскать убийц и доставить ко мне, чтобы я мог учинить над ними суд.

Дю Омэ побагровел. Вены на шее вздулись, в глазах отразилось смятение.