По дороге Сабрина выспрашивала у Уислдауна, каким образом он оказался втянутым в заговор, начиная со знакомства с неким «другом», имя которого никак не мог припомнить. А может быть, и вовсе не знал.

— Пойми, что они вербовали тебя с первого дня. Сначала снабжали лживой информацией о якобы «верных» лошадях на скачках. А ты доверчиво ставил на них (точнее, на купленных этими негодяями жокеев!) — и неизменно проигрывал. Потом они усадили тебя за карточный стол. Карты были краплеными, и ты опять оставался в проигрыше. И все же продолжал доверять этим негодяям. В результате — снова оставался в проигрыше. В конце концов ты погряз выше головы в долгах, которые не был в состоянии оплатить. Эти уголовники тут же воспользовались ситуацией и путем наглого шантажа втянули тебя в грязную политическую интригу, убедив (надо же быть таким наивным!), будто бы все, что они заставляют тебя делать, идет на пользу стране и ее королеве! И вот неизбежный финал твоей доверчивости и глупости: полиции уже приказано тебя схватить, бросить в тюрьму и предать суду! Чем это может закончиться, тебе, надеюсь, объяснять не надо?

Сабрина смотрела на кузена пронизывающим взглядом, а он угрюмо молчал, понимая, что отвечать нечего.

— Сколько ты еще должен? — спросила Сабрина.

— Уже немного…

— Пожалуй, это даже лучше, что кое-какой долг у тебя все же остался.

— Почему? — всхлипнул Эдмунд.

Потому что русским пока неизвестно, что тебя разоблачили как заговорщика. Они уверены, что ты просто разорился и не можешь отдать долги. Это уже гораздо лучше, ибо не связано с обвинением в государственной измене. Может быть, если я буду действовать энергично, то смогу выяснить, кто крал секретную информацию в нашем дипломатическом ведомстве. Мне кажется, что я смогу узнать того русского, которого видела с тобой в парке. Большинство выходцев из России живут в отеле «Метрополь». Скорее всего и он тоже.

— Это очень опасно, Сабрина! Я обязательно должен буду тебя сопровождать! Ведь только я смогу узнать того человека. Ты видела его издали, а потому легко можешь ошибиться.

Сабрина подумала, что на сей раз Эдмунд прав. Ибо она действительно запомнила только высокий рост и темные волосы этого человека. А Эдмунд встречался с ним много раз и не спутает его ни с кем другим.

— Хорошо, — согласилась она, — ты пойдешь со мной. Но только для того, чтобы показать мне его издали. Никто не должен тебя там видеть и тем более узнать! А затем мы с тобой сразу же уедем в Беркшир. И тебе не придется очутиться в некоем секретном месте, расположение которого известно только в министерстве иностранных дел. Понятно?

— Да

Когда двуколка Сабрины и Эдмунда подкатила к парадному входу отеля «Метрополь», ни она, ни он не заметили Джошуа, сидевшего в остановившемся впереди экипаже и следившего за ними через дверное окошко.

Кантрелл видел, как оба вылезли из коляски, расплатились с возницей и поднялись по ступенькам подъезда.

«Зачем они здесь? — пронеслось в голове Джошуа. — Ну, в отношении Эдмунда все понятно: он работает на русских и приехал к своим новым хозяевам. Правда, он еще не знает про только что отданный приказ о его аресте. Впрочем, узнает, когда ему скрутят руки! Но Сабрина! Что она здесь делает? И вместе с Уислдауном! Неужели не понимает, насколько это для нее сейчас опасно?! И что вообще ей нужно в гнезде политических убийц?»

У Джошуа не было ответа на этот вопрос. Он невольно вспомнил о том, что дядюшка так и не объяснил, почему в воспитательницы ему выбрал именно Сабрину? Не потому ли, что ее кузен Эдмунд уже работал у него? Или потому, что Хамблтон и его друзья из английского внешнеполитического ведомства уже начали подозревать Эдмунда в государственной измене? И теперь хотели использовать его кузину, чтобы найти через нее подход к Уислдауну и разоблачить его? А что, если Сабрина сама была британским агентом, работающим вместе с его дядюшкой?

От всех этих вопросов у Джошуа началась головная боль. Но она была не столь острой, как сердечная…

— Ты его видишь? — спросила Сабрина Эдмунда, как только они вошли в холл гостиницы.

— Нет. Он, верно, еще спит. Это в порядке вещей. Русские, как правило, спят днем, а ночью бодрствуют.

— Хорошо. Тогда нам следует попытаться влиться в снующую по холлу толпу работников гостиницы, чтобы не привлекать внимания и не спугнуть того, кого мы ищем.

— И как ты это мыслишь?

— Очень просто. Мы переоденемся в гостиничную униформу. Здесь работает столько народа, что вряд ли большинство служащих знают друг друга. Понял?

— Да. Но где мы возьмем эту униформу?

— Сейчас увидишь. Посмотри вон в тот угол. На дверь, откуда только что вышел молодой человек к форме посыльного.

— Ну и что?

— Это вход в служебное помещение, где хранится всяческий рабочий реквизит, включая одежду. Я сейчас туда пойду, а ты жди здесь. Вот за этими кадками с пальмами.

Сабрина повернулась и пошла через холл. Но Эдмунд бросился за ней.

— Назад! — зашипела на него Сабрина. — Или забыл, что тебя разыскивают?

Эдмунд испуганно огляделся по сторонам и шмыгнул за пальмы.

«Хорошо, что эту сцену никто не видел!» — подумала Сабрина.

Но она ошибалась. В холле был человек, который видел все. Более того, наблюдал за обоими с того момента, как они подъехали к гостинице…

За служебной дверью ковров на полу уже не было. По обеим сторонам узкого, длинного коридора тянулся ряд однотипных дверей. Сабрина толкнулась в одну из них. Она оказалась запертой. Как и следующая… И третья…