— Коз? — изумился он.

Потом рассмеялся, увидев, что она его дразнит.

— Какая ты красивая, когда улыбаешься, Идит. Если бы ты улыбнулась хоть раз или два, когда изображала из себя старую каргу, то моментально разоблачила бы себя.

— Ты так думаешь?

— Я это знаю, дорогая моя. Даже с моими проклятыми глазами я не смог бы проглядеть красоту твоей улыбки.

— Ох, Эйрик, не говори так о своих глазах. Я люблю твои глаза. — Ведь, в конце концов, именно эти прозрачно-голубые глаза и привели ее в Равеншир.

— Ты? Ах да, они мое слабое место, но…

Она дотронулась кончиками пальцев до его губ:

— У тебя нет слабых мест, мой супруг. Я увидела почти сразу же, что у тебя неладно со зрением, поскольку у моего отца было то же самое, однако это совсем не сказывалось на его мужских достоинствах.

— Ну… — сказал он, словно бы отмахиваясь от ее лести, но Идит видела, что он доволен. Его слабое зрение — единственная слабость, по его мнению, — было уязвимым местом в ее отношениях с мужем.

И она оскорбила его гордость, устроив свой нелепый маскарад.

Идит влюбленными глазами смотрела на него и благословляла судьбу, давшую ей этого человека в мужья.

— В чем дело? Почему ты так на меня уставилась?

— Как?

— Как твой проклятый пес, Принц.

Идит тихо засмеялась. Точное сравнение!

— Хотя я не думаю, Идит, что ты готова… ладно, неважно… — Он намеренно замолк, возбудив ее любопытство. Затем погладил верхнюю губу, не сводя с нее глаз, в которых сверкало озорство.

Подбоченясь, Идит вопросительно наклонила голову.

— … помахать хвостом, — закончил он фразу и расхохотался.

— Тебе это будет сделать легче, у тебя организм удобней устроен, — огрызнулась она, шутливо ударив его в грудь. Он упал на спину, потянув ее за собой.

Обхватив ее лицо руками, Эйрик крепко поцеловал ее в губы. Говоря по правде, Идит никак не могла насытиться ни его губами, ни зубами, ни языком. И как это она не знала прежде, что целоваться так приятно?

— У тебя снова затуманились глаза, Идит, — пробормотал он, нежно подув ей на влажные губы.

— Ничего удивительного! Твои поцелуи просто сводят меня с ума, и ты это прекрасно знаешь.

— Как и твои, Идит. Как и твои. Теперь расскажи мне, почему ты глядишь на меня так, как Принц на мозговую косточку?

— Я просто удивляюсь, как это ухитрилась так быстро в тебя влюбиться.

— Не сомневаюсь, что все дело в моей мужской силе, — похвастался он без ложной скромности.

— Мне кажется, что я полюбила тебя задолго до того, как ты дотронулся до меня.

— Правда? — В его глазах сверкнул интерес.

Она кивнула:

— Да, это случилось, несомненно, когда ты признал на свадебном пиру Джона своим сыном. И тогда, когда ты поцеловал меня в тот же вечер в своей спальне. Помнишь тот глубокий поцелуй с языком? Я тогда заподозрила, что не смогу долго устоять против твоего обаяния.

— Да, у меня мощное обаяние.

Она ущипнула его за плечо и продолжала:

— И потом, когда тебя искусали мои пчелы и ты не побил меня.

— Мне страшно хотелось это сделать.

— Но ты не сделал.

Глаза их встретились, и наступило долгое молчание. Идит внутренне обливалась слезами, оттого что Эйрик не мог сказать ей слова любви. Хоть она и уговаривала себя, что это не имеет значения, однако на деле это было не так.

— Я стараюсь, Идит, — тихо сказал он, угадав ее мысли.

— Знаю, — прошептала она, пытаясь спрятать боль, и наклонилась под его нежный поцелуй.

— Опять вы взялись за свое? — Они подняли глаза и увидели, как из потайного хода появился Тайкир. — Черт побери, Эйрик, когда бы я ни появился, ты все время пересчитываешь зубы Идит своим языком.

— Тридцать два, — ответил Эйрик, не моргнув глазом.

— Что? — спросил Тайкир.

— Тридцать два зуба у Идит.

И они все расхохотались.

Отсмеявшись, Тайкир рухнул на землю рядом с ними.

— Где дети? — спросила Идит.

— Я привязал их к столбам в большом зале.

— Как ты мог! — воскликнула Идит, ужаснувшись его жестокости, и стала подниматься.

— Да не тревожься, сестра. Сядь. Они думают, что это игра. Я могучий викинг, а они все мои пленники. По крайней мере, хоть немного передохну. — Он скорчил забавную гримасу. — Я обещал, что когда вернусь, то сам стану их пленником. Адское пламя, после отъезда из Равеншира отправлюсь куда-нибудь воевать, просто чтобы отдохнуть.