Тремонт улыбнулся:

– Успокойтесь, моя дорогая, а то вы держите поводья так, как будто это змеи, которые могут вас ужалить. Пропустите их между пальцами, и все будет отлично. – Он показал ей свою руку.

Онория не раздумывая последовала его совету и нашла, что так гораздо удобнее, но не успела она почувствовать удовольствие от верховой езды, как дорожка круто свернула, и они оказались перед небольшой кавалькадой, состоящей из трех молодых людей и ослепительно красивой блондинки, которую она не сразу узнала.

Неожиданно столкнувшись с чужим черным жеребцом, Демон встал на дыбы, и только через несколько минут порядок был восстановлен, однако, к радости Онории, Молния как будто и не заметила эту стычку и спокойно стояла в сторонке, задумчиво жуя железные удила.

– Эй! – возмущенно обратился к Маркусу всадник на черном жеребце. – Следите лучше за своей лошадью!

– Я-то слежу, – раздраженно отозвался маркиз. – Неплохо будет, если и вы, Бакрем, сделаете то же самое!

В самом деле, жеребец Бакрема то вставал на дыбы, то пятился, тогда как Демон давно успокоился.

Дама, которую сопровождал Бакрем, дождалась, когда всадники осадят лошадей, затем обратилась к Онории.

– Ну и ну! – воскликнула она. – Кто это у нас здесь?

Маркиз нахмурился, услышав ее голос, однако тут же поклонился ей.

– Леди Персивал!

Онория сразу почувствовала, как накалилась атмосфера вокруг них.

Внезапно женщина улыбнулась ей какой-то неприятной, кошачьей улыбкой.

– Мисс Бейкер-Снид, не так ли?

Онория растерялась. Откуда эта женщина знает, как ее зовут?

Словно читая ее мысли, леди Персивал закинула голову так, что качнулось высокое павлинье перо, прикрепленное к ее модной шапочке.

– Я видела вас на балу у Оксбриджей. Все заметили вас рядом с Тремонтом и умирали от желания узнать, кто вы такая.

– О Боже! А мне-то казалось, что на меня никто не обратил внимания.

Леди Персивал смерила ее холодным взглядом.

– Так оно и было бы... при других обстоятельствах.

Онория насторожилась. Неужели ее считают объектом легкомысленного увлечения Тремонта?

– Не смотрите так, дорогая, – небрежно растягивая слова, произнесла леди Персивал. – Всем известно, что вы тут ни при чем. Вы из тех женщин, на которых женятся, а вот Маркусу действительно стоит об этом подумать.

– Следите за своими словами, леди, – сверкнув глазами, отрезал маркиз.

Леди Персивал слегка покраснела, но по-прежнему сохраняла невозмутимое выражение лица.

– Если люди заинтересовались личностью мисс Бейкер-Снид, то лишь потому, что она была на балу самой ослепительной из всех присутствующих женщин.

– Туше, Тремонт, – усмехнулся Бакрем.

В глазах леди Персивал вспыхнуло раздражение.

– В самом деле, Map... – Она поспешно приложила к губам затянутую в перчатку руку, делая вид, что оговорилась. – Я хотела сказать, лорд Тремонт. Простите, мне трудно так вас называть после... Ну, вы понимаете.

Однако первой все поняла Онория. Вероятно, когда-то между Тремонтом и этой женщиной существовала связь, которая затем распалась. Теперь женщина стремилась отомстить ему за это.

Разумеется, Онория сразу сообразила, кто кого бросил.

– Леди Персивал, было очень приятно встретиться с вами, но мне с Марк... то есть с лордом Тремонтом нужно кое-что уладить. – Она обернулась к Маркусу и холодно заметила: – Не пора ли нам отправиться дальше?

По лицу маркиза пробежало искреннее удивление, сменившееся довольной улыбкой.

– Безусловно, дорогая, безусловно.

Натянув поводья, Онория направила Молнию вперед, но уже через мгновение Маркус догнал ее.

– Это был мастерский ход, – хмыкнул он одобрительно.

– Возможно! Но все равно эта женщина чересчур много воображает о себе!

Маркиз пристально посмотрел на нее.

– Дела давно минувших дней, и ничего больше.

Онория невольно смутилась и даже покраснела. Они ехали шагом и Молния шаркала копытами, тогда как Маркусу приходилось сдерживать Демона, который то и дело шарахался из стороны в сторону, заставляя Онорию нервничать. К счастью, неизменное спокойствие Молнии успокоило ее, и наконец она смогла обратить внимание на ласковые лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву деревьев. Ясное утро переходило в прекрасный день, и пышно цветущие растения, которые яркой ковровой дорожкой тянулись вдоль всех тропинок, только оттеняли веселое пение птиц, столь приятное для слуха.