– Благодарю вас, милорд. Я очень ценю вашу помощь,– торопливо пробормотала она. Что еще могла она сделать в такую минуту?

– В таком случае, дамы, мы вас покидаем,– Маркус кивнул ей и Сильвии и едва заметным движением головы сделал знак Кразерсу следовать за ним. Подойдя к двери, он снова обернулся, словно припомнив что-то.– Мисс Трегарон, как я уже сказал, сохраните свои пятьдесят фунтов на крайний случай. И давайте больше не будем говорить на эту тему.– Сказав это, он повернулся и кликнул Баскина.

– Как странно!

– О чем ты, Сильвия? – Селия едва расслышала свой собственный голос. Неужели Маркус рассердился на нее за то, что она хотела сама оплатить свои разъезды или хотя бы нести часть расходов? Вероятно, тут было что-то другое.

– Мне кажется странным, что его не беспокоят твои деньги. Стоит мне или маме потратить хоть на фартинг больше, чем ему представляется достаточным, как он приходит в ярость,– сказала Сильвия задумчиво. Глядя на раскрытую дверь, она кусала ногти.– Возможно, он чувствует и себя виноватым в том, что кузен Эмброуз заманил твоего брата в рекруты? Жаль, что я его сорвала с места, он ведь все-таки что-то предпринимает.

– Просто не знаю, что и сказать. Как только мы выясним, что случилось с Этаном, я буду делать все так, как захочет твой брат.– Вот ему самому она в этом ни за что бы не призналась! Если Маркус и в самом деле отыщет ее брата, она будет обязана отблагодарить его, сколько бы ни ворчала.

– Тогда давай посмотрим, не распорядилась ли мама о том, чтобы нам дали чего-нибудь перекусить, хорошо? У Уилкинсов был ужасно жидкий чай, а есть вообще было нечего, кроме хлеба с маслом. Можешь себе представить!

Селия ничего не ответила, и Сильвия взяла ее руки в свои. Пока они искали леди Ноулз, Селия продолжала размышлять, что же такое в этом мужчине вызывает у нее такие противоречивые чувства. Его приятель мистер Кразерс был крайне привлекательным человеком, но к нему она ничего подобного не испытывала. Во время разговора она, можно сказать, и не замечала его присутствия. В сущности, он больше соответствовал канонам классической красоты, нежели ее мучитель, но, кроме изумительных голубых глаз, она не обнаружила в нем ничего такого, что могло бы вызвать ее интерес.

Поднимаясь по лестнице к леди Ноулз, Селия решила, что Маркус и так беспокоит ее во сне, а стало быть, нечего думать о нем еще и наяву. Хорошо хоть она сумела избежать опасности находиться подле него, обучаясь танцевать вальс. Кое-что об этом танце она слышала и понимала, что, танцуя, ей пришлось бы стоять слишком близко к этому человеку. А этого-то как раз она и хотела избежать. Неужели те тревожившие ее мгновения, когда она оказалась в его объятиях, и теперь вызывали у нее беспокойство? Селия решила, что единственное, с чем она должна связывать свои мысли о Маркусе, будут поиски ее брата, и ничего больше. В ее жизни и без того было достаточно волнений, чтобы усугублять их еще и непонятной реакцией на поступки человека, с которым она и трех дней не была знакома. Всю свою жизнь она знала своего покойного мужа Дэниела, но вот о нем почему-то так часто не думала. "Так что,– решила она,– нужно совершенно выбросить Маркуса из головы". Пусть это будет просто человек, намеревающийся отыскать ее брата. Только при таком условии она сможет состязаться с ним на равных.

– Селия, мне кажется, твои мысли заняты чем угодно, только не танцами. Ты снова наступила бедняжке на ногу,– пожурила ее сидевшая за фортепьяно Сильвия и добавила к сказанному резкий аккорд. Они заняли всю гостиную, отодвинув кресла к стене и скатав ковер, отчего комната стала напоминать танцевальный зал. Словно по мановению волшебной палочки леди Ноулз в считанные часы раздобыла где-то учителя танцев.– Мне начинает казаться, что нам придется платить месье Клоду втройне либо, по крайней мере, оплачивать его визиты к врачу.

– Извините, но мне трудно одновременно и считать, и поддерживать разговор,– призналась Селия своему партнеру с виноватой улыбкой. Танец, в сущности, не был сложным, но ее отвлекали мысли о той встрече с Маркусом, у него в спальне. Когда же ей, наконец, удастся выбросить его из головы?

– Ничего, мадемуазель, начнем сначала. Я выносил куда большие страдания, нежели легкое прикосновение ваших нежных ножек,– величаво заверил ее пожилой француз-эмигрант, кивая Сильвии, чтобы та начала снова. Он аккуратно положил руку Селии себе на предплечье, потом осторожно обнял ее за талию и взял ее другую руку в свою.– Теперь мы будем сохранять вот эту дистанцию – примерно два дюйма, не ближе– как и подобает всем молодым леди. Если какой-нибудь джентльмен попытается держаться ближе, щелкните его веером по уху. Вы должны напомнить ему, что он имеет дело с благовоспитанной молодой леди.

Селия рассматривала шов его сюртука, стараясь сдержаться и не покраснеть от его слов. Она уже однажды оказалась слишком близко к человеку, которого, можно сказать, совершенно не знала, в результате чего ее преследует какое-то неосознанное беспокойство. Насколько прилично это было? Маркус тогда ошеломил ее, застал ее врасплох. Но и эта мысль не могла помочь ей избавиться от сна, в котором она с ним опять целовалась,– как тогда, в спальне.

Пока мсье Клод Давонет кружил ее по комнате, она рассмотрела себя с головы до ног в огромном прямоугольном зеркале над камином. Одета она была в пестрое батистовое платье в мелкую розочку, и себе самой казалась все той же молодой женщиной, которая покинула Балтимор несколько недель тому назад. Правда, чувствовала она себя сейчас несколько иначе – словно была уже не совсем той женщиной. В ее тело вселилась незнакомка, которую и настиг поцелуй такого отвратительного и бесившего ее мужчины. Поцелуй, который она не в силах была забыть.