– Значит, у тебя и в самом деле есть для меня сообщение,– подсказал Маркус, когда мальчик, казалось, на какое-то время окаменел, увидев, что все присутствующие в комнате люди смотрят на него. Он невольно отступил назад, увидев огромную фигуру Захарии.– Джем, ты не только получишь вознаграждение, тебя хорошо покормят и чисто вымоют, а потом положат спать в уютном месте.

– А мне обязательно лезть в корыто, сэр? – Задавая этот вопрос, он неопределенно посмотрел на Селию.

– Ну, не хочешь – не надо,– успокоила она его, опускаясь перед ним на колени, чтобы успокоить и помочь преодолеть испуг.– Ты знаешь, что случилось с моим братом Этаном?

– Так он ваш брат, да? Ну, мистер Пенталоу, сапожник из «Двух мостов», сказал, что парень, которого вы ищете, поехал на восток, чтобы продать кое-что из имущества Холлоуэя для вдовы.– Он сделал паузу после столь длинной речи и, подбодренный внимательной улыбкой Селии, глубоко вздохнул и продолжил: – Мистер Пенталоу говорит, что Этан послал ему деньги с посыльным, а сам так и не вернулся, потому что нашел работу у фермера по имени Олсоп, где-то неподалеку от Блен– форд-Форум.

– Боже мой, так это же всего в нескольких часах езды отсюда! – воскликнула Сильвия, вскакивая из-за чугола. От этой ошарашившей ее новости, Селия чуть не рухнула на пол. У нее голова закружилась – теперь она знала, что после всех поисков и трудов Этан находится на противоположной стороне горы. Знакомая рука поддержала ее и помогла устоять на ногах. Когда она подняла глаза, чтобы поблагодарить Маркуса, головокружение, вызванное теплым участием в его глазах, вернулось к ней. В этот момент ее так и подмывало спросить его об истинных его чувствах. Такого выражения лица не могло быть у человека, который испытывал к ней одно лишь желание.

Если они найдут Этана сегодня, у нее останется совсем немного времени на то, чтобы выяснить, любит ли ее Маркус. И снова ей пришлось разрываться между своим прошлым и будущим. Воссоединение с братом не принесет ей долгожданной радости, если ей придётся распроститься с возмущавшим ее высомерным и желанным человеком, которого она так сильно полюбила.

– Что вы думаете обо всем этом, Захария? – поинтересовалась Сильвия, когда спустя час вся четверка трусила по дороге. С каждой минутой они приближались к цели своего путешествия, и несмотря на то, что разговор не прекращался ни на минуту, чувствовалось, что все ощущают какое-то стеснение.

– Я не знаю. Мы с Маркусом все время рассуждаем об этом деле.– Он снял шляпу и тут же водрузил ее на голову.– Нет никакой разумной причины, по которой кто-либо захотел бы причинить неприятности Селии или мне. За исключением нескольких дубинноголовых британских матросов, уж извините. Да, в целом мире у меня нет врагов.

– Тогда, я полагаю, нужно думать о наименее логической причине,– сказала Селия, почувствовав, что должна говорить. Ей нужно было хоть чем-то заниматься, чтобы не пришпорить своего коня и не пустить его вперед галопом. Однако лошади нуждались в отдыхе: они и так уже полдороги мчались во весь опор.

– Мне кажется, лучше всего будет, если ее придумаешь именно ты,– сказал Захария, усмехаясь через плечо. Она передразнила его, но когда они подъехали к изгибу дороги, веселье исчезло с его лица. Там на холме, как им и объяснил погонщик скота, которого они встретили с милю назад, стоял крытый соломой домик.

Хотя ни один из путников не проронил ни слова, все внезапно натянули поводья своих лошадей и обменялись взглядами. Селия поняла, что все так же, как и она, были немного не в своей тарелке. Что если этот след снова окажется ложным, а Джем всего-навсего сообщил им какие-то слухи в надежде немного заработать? Чувства ее и без того были в смятении, не хватало еще, чтобы ее надежды найти Этана снова рухнули.

Из двери дома вышел человек, и седоки припустили своих лошадей. Сердце Селии готово было выскочить, и с каждым их шагом оно билось все сильней. Пожалуй, этот человек был слишком высок, слишком широкоплеч, слишком покрыт загаром? Этан был высок, но худощав, и у него была такая же светлая кожа, как и у Селии. Как давно был тот день, когда она обняла его на пристани в последний раз, прощаясь с ним! Неужели он мог так измениться за какие-то два года?

Они уже поравнялись с маленьким чистеньким домиком, но человек не проронил ни слова. Он лишь следил за четырьмя путешественниками, враждебно сузив глаза. Селия не могла пошевельнуться, не могла произнести ни звука, у нее пересохло в горле. Ее глаза встретились с суровыми зелеными глазами человека. Она поперхнулась, не зная, как вести себя дальше. Чувствуя ее волнение, конь под ней беспокойно мотал головой.

– Ну вот, черт побери, я и вижу, что вы нашли меня.

– И что же это за «здрасьте» после того, как прошло столько времени, ты, идиот! – крикнула Селия брату. Его холодность помогла ей преодолеть свое оцепенение.– Мы пересекли океан и половину Англии, и все ради того, чтобы ты рычал на нас?

– Да я ведь вовсе не просил вас приезжать, или я ошибаюсь? – вызывающе спросил тот, поставив на землю ведро, которое держал в руках. Не задумываясь над тем, что делает, он вытер руки о свою рубаху, поглядывая то на брата, то на сестру. Сходство с ними было очевидно. Как и Селия, он был черноволос и зеленоглаз, и у него были такие же, как и у брата, квадратные челюсти и крупные черты лица, вплоть до воинственно выставленного вперед, когда он сердился, подбородка.

– Ты даже не написал нам, что не погиб на войне, братик. Ты что, ожидал, что мы похороним пустой гроб и забудем о тебе? – Голос Захарии был ровным, резко отличаясь от повышенных голосов его младшего брата и сестры;– У тебя никогда не было и половины положенных человеку мозгов.

– Мне не хотелось возвращаться в Балтимор, раз уж я оказался на суше. Не хочу больше даже видеть корабля,– объявил тот, сжимая кулаки и с еще большим вызовом поднимая подбородок.– Я ненавижу море, и мне нет никакого дела до компании «Трегарон шиппинг». С какой стати мне возвращаться, чтобы подпевать тебе и быть прислугой для дядюшек? Когда дядя Генри не орал на меня, дядя Тадеус ныл и пускал слюни в свое вино, и единственное, что ему от меня было нужно, это чтобы я принес ему вина.