— Ты с Прайсом посмотри там все внизу, — сказал Брюстер Кустису. Мы встали, и на этот раз миссис Эванс не успела возразить.

— Не свалитесь с лестницы, — предупредила она, проводив нас в холл. Указав на дверь в противоположной от входа стороне, она объяснила:

— Света там нет. Я сама туда никогда не хожу, так что и ни к чему ввинчивать лампочку, не правда ли?

Она подождала, пока Кустис откроет дверь. Он вынул из кармана фонарь-карандаш, а она вернулась в гостиную к Брюстеру. Кустис стал спускаться по шатким деревянным ступенькам со словами:

— Осторожнее, Прайс. Эти ступеньки… Ого!

— Что такое? — спросил я.

— Пыль, — ответил он, — толстый слой пыли на ступеньках. Не похоже, что здесь кто-то недавно был.

— А задний вход? — предположил я.

— Может быть. Но Цинтия Пауэлл говорила, что они пришли этим путем. Или здесь есть другая лестница, или кто-то остроумно использовал мусор из пылесоса.

Я спустился за Кустисом до низа, и, осмотрев помещение с помощью его фонарика, мы обнаружили, что оказались в пустом пространстве, где находились только мазутная печь и водогрей… Стены представляли собой затянутые паутиной блоки из песчаника, которые давным-давно не белили. Полом была утрамбованная земля, и я сделал замечание по этому поводу. Кустис пожал плечами:

— В большинстве этих старых городских домов в подвалах земляные полы. Это предохраняет здание от сырости, если, конечно, ты ничего не имеешь против грязи на лестнице после сильного дождя. Те ступеньки, похоже, ведут на задний двор.

Я посмотрел по ходу луча и кивнул. Бетонные ступени вели к старой подвальной двери. Я подошел и потрогал ее. Не заперта. Кто угодно мой войти и выйти из подвала. Выглянув наружу, я увидел задний дворик: небольшой, окруженный кирпичными стенками, свободное пространство занято чем-то вроде прямоугольной клумбы. Приглядевшись, я пришел к выводу: «Фенхель, лаванда, базилик и розмарин». Здесь росли и другие травы, но я с ними не был знаком. Хотя она и говорила что-то о руте, но, если мой нос не ошибался, в воздухе стоял запах чабреца. Я шагнул обратно, захлопнув подвальную дверь, и сказал:

— Это огород настоящей ведьмы. Что вы там делаете?

Кустис стоял на коленях у печи. Он поднял голову:

— Похоже на высохшую кровь. Не то чтобы ее было много… Но если она окажется настоящей…

— Понятно, — кивнул я.

Кустис собрал сцарапанное вещество в белый конвертик, который он держал в той же руке, что и фонарь, встал, заклеил конверт языком и положил его во внутренний карман. Он снова обвел фонарем вокруг и сказал:

— Никаких следов. Земля сильно утрамбована. Эта паутина, однако, меня смущает.

Он подошел к ближайшей стене и, достав другой конверт, стал скрести побелку кончиком ножа. Я спросил его, что он ищет, и он ответил:

— Эта девица упоминала о драпировках на стенах, помнишь? Если здесь висели восточные ковры и прочее, на них наверняка остались следы этой дряни.

— А эту паутину добавили после?

— М-да. Паукам нужно время, чтобы сплести сеть. Но я где-то читал, что голливудские художники могут мгновенно делать паутину из жидкой резины, которая твердеет на воздухе. Думаю, нам стоит проверить, насколько паучья эта паутина!

Я одобрительно кивнул. Пит Кустис был хорошим работником, профессионалом, с головой на плечах, не лишенной разума, догадливости и подозрительности.

Я был рад, что мы с ним в одном лагере.

Мы вернулись наверх и присоединились к Брюстеру и миссис Эванс в гостиной. Лейтенант взглянул на меня, и я доложил:

— Задняя дверь в подвал не заперта. Кто угодно может входить и выходить оттуда.

— Вы бы поставили туда замок, миссис Эванс, — сказал Брюстер, вставая, и пообещал, что он прикажет патрульным машинам приглядывать за домом. Миссис Эванс вздохнула:

— Ну, если за это заплатит страховая контора, то я так и сделаю. Видите ли, у меня нет лишних средств на этих шкодливых детей.

Мы начали выбираться, в то время как миссис Эванс изводила нас рассказом о том, как хорошо к ней относятся люди после того, как ее безвременно ушедший в небытие муж Генри столько лет прослужил на благо налогоплательщиков. Пообещав наконец, что мы будем следить за безобразиями в подвале, мы ушли.

Кустис, дождавшись, когда все устроятся в машине, рассказал Брюстеру о собранных материалах. Затем он спросил лейтенанта, разузнал ли тот что-нибудь, когда мы были в подвале. Брюстер пожал плечами:

— И да, и нет. Она призналась, что кое-что знает о том, что она называет Древними Традициями. Но утверждает, что никогда не слышала о Цинтии Пауэлл или о Мерлине Плью. Однако усмехнулась, услышав его имя.

— А что такое? — спросил я.

— Сказала, что это имя должно произноситься Ап Лью, то есть «сын Лью». Говорила также, что мы можем прочитать все о Лью в какой-то необычной уэльской книге… Я тут записал, это…

— «МАБИНОГИОН»? — улыбнулся я.

— Да. — Брюстер моргнул. — А ты откуда знаешь?