— Вам плохо? — я повернулся. Сзади стояла женщина лет тридцати.

— Отвратительно, — признался я.

— Может быть… — начала она.

— Нет, не беспокойтесь, — перебил я ее. — Я не умру от этого. Я даже не повешусь. Скоро, очень скоро, я приду в себя, и мне не будет так больно. В конце концов, это со мной не в первый раз… Это весна, понимаете, весна. Она так неожиданно, так внезапно подкралась… Но я сильный. Я еще сильный. Я смогу выстоять. И я один должен с этим справиться. Никто мне не поможет. Я один должен идти по предназначенному пути. Один. Может быть, мне сейчас так больно, потому что тогда было так хорошо? Наверное, так и есть. Мы должны были расстаться. Когда-то это должно было случиться. И случилось… Такова жизнь. Что? Нет, я не пьян, хотя было бы лучше… Это весна, понимаете, весна. Это она заставляет жечь мосты, а потом обижаться на себя и на весь мир, как маленький ребенок. Ребенок, который сломал свою любимую игрушку. Это весна, но она пройдет. Все проходит — и страдания, и молодость, и любовь… Все проходит.

Я сидел в темной комнате и не знал, что делать. Жизнь остановилась. Так прошел час, другой. Я включил свет и нашел свою записную книжку. Вначале никто не подходил к телефону. Потом она подняла трубку.

— Здравствуй, — сказал я.

— Ты, — она усмехнулась. — Какими судьбами?

— Просто решил позвонить. Ты не рада?

— Ты мне не звонил уже три года!

— Ну и что? А теперь взял и позвонил. Секунд десять мы молчали. Потом она спросила:

— Что-то случилось? Тебе плохо?

— Все отлично, — соврал я. — Просто решил тебе позвонить. Мы же друзья, и очень хорошие. Или нет?

— Да, конечно, — она снова засмеялась. — Мы друзья, и я тебя очень хорошо знаю.

— Ну вот видишь, — прервал я ее. — Что ты делаешь сегодня вечером? Приглашаю в гости. Ты, кажется, у меня не была уже лет пять?

— Да нет, дорогой, ты забыл. Я была у тебя пару лет назад. Мне было интересно, как ты живешь, чем ты занимаешься. Вот я и зашла к тебе без звонка.

— Знаешь, я ничего не помню.

— Конечно, ты был занят другим, вернее, другой. Как зовут эту девушку, ту, которая…

— Она ушла от меня.

— Как ушла? Я думала, что на этот раз…

— Да нет. Она ушла. Жизнь такая запутанная штука. Никогда не поймешь… Но хватит об этом. Так ты приедешь?

— Как ты не прав, ты ужасно не прав! Что ты такое сделал, чтобы… Почему она от тебя ушла?

— Долго объяснять.

— Глупый, она же тебя любила! Боже мой, какая она была красивая! Как она на тебя смотрела! Другой бы на твоем месте…

Я повесил трубку.

Осень. Один из последних, теплых солнечных дней. Воскресенье. Небольшая площадь, переполненная людьми. Сверкающие машины, сверкающие витрины магазинов, сверкающие наряды женщин. Все куда-то идут, куда-то спешат. Площадь наполнена звуками машин, голосами прохожих, криками и галдежем детей.

День обещал быть прекрасным. Художник разместился так, чтобы можно было наслаждаться шумным видом площади и оставаться одновременно в зоне видимости посетителей дорогого престижного ресторана. На этот раз у него с собой была одна-единственная картина. Неделю назад в порыве пьяной ярости он большим металлическим ножом, который всегда носил с собой, искромсал все свои картины. На эту, последнюю, не поднялась рука. Она была не только его самой удачной работой, но и памятью — памятью о женщине, которую он когда-то любил.

Они жили вместе всего год. Все это время художник ее рисовал. Но, как ни странно, у него ничего не получалось. На холсте она выглядела совершенно обычной, простой, словом, совсем не такой, какой он ее видел, знал и так любил.

Однажды вечером она не вернулась к нему, не пришла и на второй, третий, десятый день, и он понял, что она не вернется никогда. Тогда он взял и нарисовал ее по памяти, и на этот раз все получилось.

То, что она покинула его, было ударом, который его сразил наповал. Долго, очень долго он приходил в себя. А если честно, то после ее ухода он потерял что-то очень важное. Что именно — он не знал. Как и все художники, он был немножко суеверен и, когда они жили вместе, считал, что она приносит ему удачу. В то время действительно у него была более или менее спокойная, нормальная жизнь. Были хорошие заказы, некоторые его картины выгодно продались. Но она ушла, он сильно изменился, да и сама жизнь изменилась очень заметно. Художник, как и все художники, был романтиком и менять свои привычки и взгляды, тем более перестраиваться, приспосабливаться не хотел, за что и был наказан этой же самой жизнью.

Нести на площадь и продавать свою единственную и самую лучшую картину его заставила нужда. Дела шли настолько паршиво, что он уже не мог себе позволить посидеть по утрам в своем любимом кафе и выпить чашечку крепкого кофе. О новой одежде и говорить было нечего. Он даже забыл, что это такое. Самое обидное — уже никто из друзей не хотел давать ему деньги в долг.

Но художник был оптимистом. Он никак не хотел примириться с мыслью, что судьба уготовила ему такую участь. Не может быть такой несправедливости, чтобы он, такой умный, работоспособный, в конце концов — талантливый, потерпел бы полный крах. Просто ему сейчас не везет. Не везет и все. Но когда-нибудь это невезение должно кончиться. Должно!

Вчера, когда он решил продать картину, была отвратительная сырая погода. Весь день шел мелкий дождь, дул сильный, порывистый осенний ветер. А сегодня с утра светит солнце, и стало значительно теплее. В жизни тоже так: то черная полоса, то белая. Так что удача может улыбнуться в самый неожиданный момент…

В глубине души художник надеялся, что картину никто не купит и ему не придется расставаться с ней. Но если даже найдется человек, который картину купит, он обязательно возьмет его адрес и, как только у него появятся деньги…