– Хм, да, это, пожалуй, верно. – Садовник оторвал взгляд от пола, но не осмеливался взглянуть в глаза хозяина. – Мадам, нужно еще что-нибудь сделать до того, как мы с Фелпсом займемся цветочными клумбами?

– Мне пора идти, миссис Монтфорд, – объявил Джайлз и, схватив свою кожаную папку, направился к двери. – Мои вопросы могут подождать.

– Да, милорд. – Обри не взглянула на него.

– Всего хорошего вам обоим, – попрощался Джайлз.

– Положите цветы, Дженкс. Куда угодно. А потом, прошу вас, уходите, – услышал Джайлз слова Обри после того, как вышел из комнаты.

Джайлз тихо закрыл дверь и в нерешительности замер. К счастью, в коридоре, где находились подсобные помещения, никого не было, и он, закрыв глаза, прислонился спиной к холодному камню и сжал пальцами виски. Господи, во что он впутался!

Во всяком случае, что он пытался сделать? И как можно было быть таким безнадежно глупым? Половина его великосветских знакомых, вероятно, регулярно соблазняют своих служанок, а он попался в первый же раз, когда всего лишь поцеловал свою экономку. Но хуже всего, что это было унизительно для Обри.

Когда снова скрипнула дверь, выпуская Дженкса в коридор, Джайлз отрывисто кашлянул, и садовник быстро повернулся и прищурился.

– Вы не ошиблись, Дженкс, – тихо заговорил с ним граф. – Я не считаю вас настолько глупым, чтобы изображать что-то другое.

– Полагаю, что меня это не касается, милорд, – отозвался Дженкс, но его хмурый взгляд говорил совсем другое.

– Нет, не касается, – холодно согласился граф. – Но это касается миссис Монтфорд.

– Я не разношу сплетни, сэр, если вы намекаете на это, – твердо заявил садовник.

– Я знаю. – Джайлз подошел ближе. – Поэтому мне чертовски повезло, что это оказались вы, а не кто-нибудь из домашних слуг. Я забылся, Дженкс, совершенно забылся. Как вы говорите, вас это не касается, но я хочу, чтобы вы это знали.

– Что ж, вам виднее, милорд, – спокойно сказал Дженкс, пристально глядя на графа. – Обри Монтфорд хорошая женщина, и у нее здесь хватает неприятностей.

С этими словами садовник натянул на голову шляпу и зашагал по коридору, оставив Джайлза барахтаться в болоте вожделения, унижения и, что еще хуже, потрясающего отсутствия угрызений совести. Но Джайлз, очевидно, не обладал достаточным количеством здравого смысла, чтобы понять, когда следует отступить, поэтому, как только Дженкс скрылся в нижнем дворе, он прямиком снова отправился в клетку льва, даже не задержавшись, чтобы постучать.

Обри не могла себе поверить, когда лорд Уолрейфен снова вошел в ее гостиную. Неужели у этого человека нет стыда? Неужели ему не достаточно неприятностей? Очевидно, нет. Граф, этот длинноногий мускулистый красавец, пересекал комнату, словно она принадлежала ему – хотя, собственно, так оно и было.

Обри, сидевшая у рабочего стола, вскочила со стула и с опаской следила за ним.

– Я поговорил с Дженксом, – холодно сообщил Уолрейфен, с аристократической небрежностью бросив свою папку. – С этой стороны у вас не будет неприятностей.

– О, вы поговорили с ним?.. – прошипела она, чувствуя, что внутри у нее что-то оборвалось, и обошла вокруг стола. – Что ж, очень благородно с вашей стороны, сэр. И что именно вы сказали ему? Никогда не отвлекать вас, когда вы соблазняете служанок?

Граф посмотрел на нее с некоторым удивлением, с удивлением, которое быстро превратилось в нечто иное. Он подошел ближе, так близко, что она различила черные крапинки в его серебристых глазах.

– Мадам, если бы я намеревался соблазнить вас, я бы снял с вас панталоны еще несколько дней назад. – Он отвернулся. – Все, что я сделал, – это поцеловал вас... и не совсем без вашего согласия.

– Да как вы смеете! – Обри совершенно забыла о своем намерении держать рот на замке, не возражать и делать все, чтобы сохранить за собой место. – Как вы смеете перекладывать на меня вину за свое поведение!

– Я сожалею, что вы были сконфужены, – пожал плечами граф, – это вовсе не входило в мои намерения.

– О, но вы считаете меня неотразимой, поэтому обо всем можно забыть? – дерзко спросила она. – Полагаю, вас охватило возбуждение при виде моего исключительного искусства вести бухгалтерию. Или это из-за моего редкого способа гладить белье?

– Честно говоря, – перебил ее граф, – это из-за вашего зада, Обри. Ваши юбки очень соблазнительно обтянули его, когда вы потянулись вверх.

– Понятно, – прошептала она, побледнев. – И вы, милорд, должны взять меня себе, как спелое яблоко?

– Простите, дорогая, но вы производите именно такое впечатление. – Приведенное ею сравнение заставило Уолрейфена приподнять бровь. – Но возможно, я все перепутал. Быть может, это не ваш язык был у меня во рту?

Потеряв контроль над собой, Обри замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но граф вскинул руку с быстротой кошки, бросающейся на добычу, поймал Обри за запястье и притянул к себе.