Она увидела, что джентльмены переглянулись снова, и ей показалось, что это в самом деле не шутка. А ведь вначале она чувствовала во всем этом что-то зловещее и ужасное, но эти два человека были, несомненно, джентльменами и выглядели такими юными, что невозможно было представить их вовлеченными в какую-нибудь политическую интригу.

С тех пор как она появилась во дворце, она слышала множество историй о шутках, которые проделывали над фрейлинами кавалеры двора, шутках довольно необузданных и диких.

— Я прошу вас, джентльмены, — сказала она снова, — повернуть карету и вернуться назад. Вы повеселились. Вам удалось разыграть меня и убедить, что мне надо спешить на помощь человеку, бежавшему из тюрьмы. Теперь довольно. Если я опоздаю к королеве, будет произведено расследование причин моего опоздания, и вас не спасет ничто.

— Но, к вашему сожалению, вы не знаете, кто мы, — весело сказал Чарльз.

— Это нетрудно будет установить, — произнесла Андо-Ра. — И кроме того, у меня хорошая память на лица.

— В таком случае мы должны будем отделаться от вас, прежде чем вы начнете рассказывать про нас всякие сказки, — пошутил Гилберт.

Апдора улыбнулась. Она была сердита, но он был такой забавный.

— Тогда есть только одно легкое решение, не так ли? — спросила она. — Но если королевскую фрейлину найдут с перерезанным горлом, поднимется невероятный шум. Ее величество должна будет обратиться к военным, чтобы выяснить, как все произошло. Чарльз рассмеялся.

— Я вижу, что вы должны остаться в живых, — сказал он. — Но мы дали честное слово доставить вас джентльмену, который со страстным нетерпением ждет вас. Вы же не думаете, что мы нарушили торжественную клятву, не так ли?

— Я думаю, что у вас еще осталась хоть капля здравого смысла, — сердито сказала Андора. — Все это такое ребячество и безответственность! Поверните карету, и довольно болтать.

— Но мы не можем. Клянусь вам, мы не можем, — сказал Гилберт. — И я сожалею, что мы не можем помочь вам, мисс Блэнд. Вы прелестны, гораздо прелестнее, чем мы могли вообразить себе из описания.

— Я польщена, — иронически ответила Андора. — Но мы едем уже более получаса. Сколько нам еще ехать? Ее величество через час будет ждать меня.

— Это не очень далеко отсюда, — сказал Гилберт, глядя в окно.

Андора тоже посмотрела в окно. Местность была ровная, и по серебряному мерцанию, которое она видела то здесь, то там, догадалась, что они находились неподалеку от реки. По положению солнца она поняла, что они едут на восток, и еще раз с отчаянием подумала о том, что скажет королеве.

Как она докажет, что не участвовала в этой шутке? Что ничего о ней не знала? Никто ей не поверит. И как разгневается королева, которая терпеть не может никаких флиртов и романов.

— О, пожалуйста, — в отчаянии сказала Андора, — давайте кончать с этой глупостью, и позвольте мне вернуться. Это все не смешно и никого не развлечет, особенно вас, когда для обоих наступит расплата.

— Я сожалею, — сказал Гилберт, — но мы в самом деле ничего не можем сделать.

Сейчас он не улыбался, и Андора почувствовала легкую дрожь страха. Был ли в самом деле злой умысел в этой безумной скачке по безлюдной местности, или это было развлечение золотой молодежи двора?

Она попыталась вспомнить, не видела ли она раньше Гилберта или Чарльза, и решила, что их лица ей не знакомы. Но полностью она не была уверена. Она пробыла во дворце еще так мало времени, а кавалеры были все так похожи один на другого: бороды, короткие цветные камзолы.

Какой же надо было быть дурочкой, чтобы поверить выдумкам леди Малверн! Откуда леди Малверн могла знать Неда или еще кого-нибудь у них в деревне? И она, как деревенская девчонка, понеслась к воротам, забыв обо всем на свете.

С глубокой грустью следила она, как под копытами коней мили убегают назад, унося ее все дальше и дальше от дворца.

Чарльз наклонился вперед, выглянул из окна и сказал:

— Надо задернуть занавески.

— Зачем? — спросила Андора, в то время как сильные руки опустили темную тяжелую материю на окна.

— Сейчас объясним, — весело сказал Чарльз. — Мы должны попросить вас, мисс Блэнд, позволить нам завязать вам глаза.

— С каждой минутой становится все занятнее, — сказала Андора. — Я не позволяю вам ничего подобного.