— Взятом напрокат в «Мосс Бразерс»?

— Многие берут костюмы напрокат.

— Но не те, с кем привыкла общаться ты. У них костюмы с фирменными ярлычками.

Он искал ссоры. Когда он бывал в мрачном расположении духа, недовольство в нем вскипало медленно, а потом стремительно вырывалось наружу. Он наконец сложил свою газету, и она увидела, что щеки у него горят, а глаза извергают пламя.

«Не могу я больше этого выносить, — подумала она и почувствовала, как трещит по швам ее терпение. — Зачем мне такое? Да и тебя, Харри, я больше не могу выносить. Годами я старалась угодить тебе и твоему мужскому самолюбию, но всему есть предел».

— Почему ты этого не говоришь, когда мы ходим на праздники в полицию? — холодно спросила она.

— Это другое дело. Там я встречаюсь с товарищами по работе.

Тесса закрыла глаза. Все бесполезно. Он уперся, как осел. «Ну и черт с ним! — подумала она. — Хватит с меня! Надоело во всем ему уступать. Да и зачем? Все равно беречь, похоже, уже нечего».

Она нанесла удар первой. Встав из-за стола, она сказала сурово:

— Харри, надо разобраться в конце концов с твоим комплексом неполноценности. Когда ты предлагал мне стать твоей женой, ты знал, кто я и откуда. Почему именно теперь это стало иметь для тебя такое значение?

Он швырнул газету на пол.

— Потому что ты уже не та девушка, на которой я женился!

Сегодня он начал прямо с этого. Обычно они ходили вокруг да около, пока не подбирались к тому месту, с которого он имел право жаловаться на нежелательные перемены в собственной жене, что, в свою очередь, заводило их в тупик, и тут ей полагалось принести извинения за то, что она и его расстроила, и статус-кво нарушила.

Но Тесса теперь видела все совсем в другом свете. Никто не может быть главным. Брак — это партнерство. И партнеры равны. Веками женщины были в подчинении, не пора ли мужчинам пересмотреть свои позиции и начать играть на равных?

— Надеюсь, что нет! — ответила она язвительно. — Когда я выходила за тебя, мне был двадцать один год. Мы оба не те, что были тогда. Мы стали взрослыми.

— А может, чужими?

— Да, мы не можем проводить вместе много времени, как другие пары. Мы полицейские. Это все из-за нашей работы.

— А разве честно, что жена по чину старше мужа?

— Мы с тобой служим не вместе, и тебе не приходится называть меня «госпожа инспектор», — возразила Тесса.

— Прежде всего, муж никогда не должен называть жену госпожой.

Терпение Тессы лопнуло.

— Другими словами, ты был рад, когда я была просто полицейским, но инспектором я становиться не должна была, да? Не имела права, так, наверное, твоя мама считает?

— Оставь мою маму в покое.

— Если бы все было так просто! Она все время тебя настраивает против меня. Считает, что я не должна была идти на курсы, особенно после того, как ты не сдал экзамен на инспектора. Мне надо было притормозить, пощадить твою гордость и не выходить за рамки, тобой обозначенные. Так должна себя вести хорошая жена, да? Потому что так вела себя твоя мамочка — делала то, что велел ей муж.

Харри сверкнул глазами и напрягся. Она сказала то, что было совершенно непростительно.

От звука его голоса Тесса вздрогнула.

— Моя мать все сорок пять лет была преданной женой моего отца.

— Ах, так! И ты хотел, чтобы и я была такой же! Куча детей, привязана к дому, но обувь всегда начищена, рубашки выглажены, горячий ужин готов — все, как тебе нравится. И неважно, нравится ли это мне. Твои желания прежде всего.

— Так оно и было бы, если бы я давал тебе кров и пищу.

— Вот что тебе не нравится! Что я сама себя обеспечиваю и, что уж совсем непозволительно, зарабатываю больше, чем ты!

— Я не брал себе в жены чертову карьеристку, так, во всяком случае, мне казалось. Я хотел иметь жену, детей, семейный очаг:

— Если ты помнишь, поначалу и я хотела детей. Больше всего на свете я хотела иметь от тебя детей. Это ты сказал: «Давай подождем».

— Это было до того, как ты всего достигла. Взяла от меня все, что можно, и поставила меня на полку, как прочитанную книгу. Как я должен был к этому относиться?

— Ты сам хотел, чтобы я сдала экзамен на сержанта.

— Но я не думал, что ты пойдешь работать в этот проклятый следственный отдел или помчишься в Брамшил.

— Так что же, когда мне это предложили, я должна была ответить: «Благодарю вас, но — нет, моему мужу это не понравится»?

— Тебе следовало спросить меня.

— Спросить? Чего — разрешения? А я-то думала, что ты будешь рад за меня.

«Мне и в голову не приходило, что ты станешь ревновать», — подумала она при этом.

Он был на грани, это было ясно, особенно после того, как сказал с горечью: