Начальник полиции взял со стола миниатюрный глобус и крутанул его, блаженно улыбаясь, как счастливый ребенок, держащий в руках свою любимую игрушку. Конор молча смотрел в пол. Покосившись на него, начальник полиции вдруг сказал:

— Не думаю, что вы с Джессикой теперь будете часто видеться. По-моему, она всерьез возьмется за Элла. А ты как считаешь?

— Наверное, вы правы, — осевшим голосом сказал Конор, представляя, как Элл целует и ласкает Джессику, разомлевшую в его объятиях. Почему-то это видение вызвало у него желание набить сопернику морду. Впрочем, тотчас же подумал Конор, прав на Джессику у него нет, половой акт еще не повод для того, чтобы бесцеремонно вмешиваться в ее личную жизнь.

— А мне жаль, что между вами так ничего серьезного и не завязалось, — промолвил Джо, поставив глобус на стол. — Вы могли бы стать неплохой парой.

— Она ведь на дух не переносит ухажеров в полицейской форме, — пробурчал Конор и резко встал. — Разрешите идти?

— Ступай, сынок! — сказал шеф и вновь принялся крутить глобус. — Передай Джессике, что она может возвращаться домой.

Конор вышел из кабинета, кивнув на прощание Глории в приемной, и четким шагом направился к выходу из участка.

Едва только он вернулся на кухню и молча полез в холодильник за бутылкой минеральной воды, как Джессика догадалась, что произошло нечто экстраординарное. Таким угрюмым она не видела его с того памятного дня, когда он арестовал ее на улице, заподозрив в приставании к мужчинам.

— У тебя такое лицо, Конор, словно бы ты узнал чудовищную новость. Рассказывай, не томи меня!

Он допил воду, сел за стол и сказал:

— На самом-то деле новость не плохая, а хорошая

— Но почему-то ты не прыгаешь от радости, — недоверчиво заметила она, присев за стол напротив него.

— Настоящие воры пойманы. Нам дана команда расходиться по домам. Спектакль окончен!

Джессика недоверчиво прищурилась:

— Ничего не понимаю! Никто из Мередитов не покидал дом. Что сказал тебе мой отец? Кого они задержали?

— Других парней. А Мередиты не виновны. Во всяком случае, в этой серии краж. Все кончено. Наш мэр — сущий ангел. Он просто проводил свою предвыборную кампанию. Вот такие-то пироги. Ступай собирай сумки. Мы покидаем этот дом.

У Джессики перехватило горло. Мозг онемел. Раскрыв рот, она тупо уставилась на Конора, не понимая, чего именно ей хочется. Неужели это конец?

Боль пронзила ее сердце. Она перевела взгляд на окно.

Озабоченный выражением ее побледневшего лица, он спросил осевшим голосом:

— Что с тобой, Джессика? Может, выпьешь холодной воды?

Она нервно рассмеялась и встала. Молчать больше не было сил, и она выпалила, сама того не желая:

— Забавно, кажется, я начала к тебе привыкать. Все было очень славно. Однако же пора вернуться домой и заняться торговлей недвижимостью. Эта история закончена. Я с удовольствием буду вспоминать ее веселые эпизоды на досуге…

— Нет, Джессика! Эта история не должна завершиться так банально! — Конор порывисто вскочил со стула.

Она отвернулась, пряча от него лицо, и воскликнула:

— Разве мы уже не совершили здесь массу неблагоразумных поступков, осложнивших нам жизнь? Я по-прежнему не намерена всерьез связываться с полицейским, а ты не собираешься брать на себя долговременные обязательства. Стоит ли нам усугублять наши ошибки?

Конор обошел вокруг стола и воскликнул, взяв ее за плечи:

— Что касается долговременных обязательств, то я действительно пока еще не определился. Но теперь, когда я получше узнал тебя, Джессика, я почувствовал желание быть с тобой рядом как можно чаще. Почему бы нам и не продолжить наши отношения?

Сердце Джессики затрепетало: случилось то, чего она опасалась, им обоим не хотелось терять друг друга. Ну почему он стоит к ней так близко? Опять он вторгся в ее личное пространство! Джессика вздохнула, и терпкий мускусный запах его тела защекотал ей ноздри. Этот запах сводил ее с ума. Как, впрочем, и многое другое в нем. Неужели она в него влюблена? Проклятие, ведь он полицейский…

— По-моему, лучше завершить все сегодня, пока мы еще владеем своими чувствами, — пролепетала она.

— Поздно, Джессика, — выдохнул он и жарко поцеловал ее в губы.

Она сомлела и прижалась к нему, с ужасом чувствуя, как быстро зреет в ней вожделение. Руки ее непроизвольно обвили его плечи, и она затаила дыхание, почувствовав низом живота его бурную эрекцию.

Конор подхватил ее на руки и усадил на подоконник.

Она уперлась в него ладонями и запрокинула голову, подставив Конору шею и груди для поцелуев. Возможно, завтра она пожалеет о своей невыдержанности, но теперь ей хотелось утонуть в омуте желаний. Но почему же Конор вдруг оцепенел? Что ему мешает раскрепоститься и отринуть условности?