— А я не позволю тебе уйти.

— А если я стану сумасшедшим? — спросил он. — Что тогда? Ты подумала, как будешь страдать от стыда и позора, когда станет известно, что твой муж сумасшедший?

Пенелопа подняла глаза и увидела его лицо совсем рядом. Уверенно встретив его отчаянный взгляд, она твердо произнесла:

— Клянусь, что наша любовь будет твоей опорой в этом мире и убережет тебя от безумия. — Она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Конечно, кроме безумия страсти. Я хочу довести тебя до безумия от желания и страсти.

Он застонал.

— Я уже схожу с ума от желания обладать тобой. Я просто в замешательстве от того, как мое тело откликается всякий раз на твое приближение.

Пенелопа бросила на него лукавый взгляд.

— Твоя штучка довольно настойчиво заявляет о своем присутствии в последнее время.

Одна сторона его губ слегка искривилась, и, к удивлению Пенелопы, Сет сделался красным, как ее старая шляпа.

Радуясь его улыбке, пусть даже такой слабой, она продолжила:

— Конечно, можно держаться подальше от меня, но это не подходит. Поэтому я вижу только два выхода из твоего затруднительного положения.

Сет вопросительно приподнял одну бровь.

— Да?

Пенелопа торжественно кивнула.

— Ты можешь либо купить себе немодные широкие брюки, чтобы ничего не было заметно, либо позволить мне регулярно облегчать твое состояние. Лично я предпочитаю последнее средство. У тебя слишком красивая фигура, чтобы скрывать ее под широкими брюками.

Тут она отступила назад, выразительно показывая глазами на выпуклость в его штанах.

У него вырвался приглушенный звук, что-то среднее между стоном и смехом.

— Только ты, дорогая, можешь возбудить мужчину, избитого до полусмерти.

— Ох, как я не подумала, тебе же трудно стоять! — воскликнула она, почувствовав себя виноватой, и обвила его рукой за талию. — Давай я помогу тебе лечь.

— Вообще-то я собирался принять ванну. Не могу же я пойти на танцы весь в пыли и крови.

Пенелопа, побледнев, уставилась на Сета.

— Неужели ты серьезно собираешься на танцы сегодня? Господи, Сет! Тебе нужно в постель.

— Что? И упустить шанс проводить самую красивую девушку в городе на главное событие сезона? — Окинув ее с ног до головы оценивающим взглядом, он добавил: — Кстати, ты прекрасно выглядишь сегодня.

Пенелопа нахмурилась, нисколько не обольстившись его комплиментом.

— А ты выглядишь ужасно. У тебя волосы в крови и лицо все в синяках.

— Надеюсь, я стану лучше выглядеть, когда немного помоюсь. И теперь, если ты меня извинишь, я отправлюсь в ванну, — сказал он, осторожно высвободившись из ее объятий.

— Нет, я тебя не извиню, — возразила она, снова упрямо взяв его за талию. — Если хочешь принять ванну, то я помогу тебе. Ты наверняка получил столько ударов по голове, что можешь потерять сознание и утонуть.

Понимая бесполезность своих возражений, Сет тихо вздохнул.

Продолжая читать ему мораль о твердолобых глупцах, которые не понимают, что для них лучше, Пенелопа проводила его за ширму. То, что он прихрамывал и морщился на каждом шагу, только усилило пыл ее нравоучений.

— Правда, Сет, — повторила она, проверяя рукой температуру воды в ванне. — По крайней мере нужно, чтобы тебя осмотрел доктор и убедился, что нет внутренних повреждений. Помню, Холли рассказывала мне про одного мужчину, который упал с лошади. Никто даже не подозревал, что у него травмы, пока через два дня он не умер от внутреннего кровотечения.

У Сета вырвался глухой смешок.

— Я заметил, что у твоей невестки необыкновенная страсть к историям о внутренних повреждениях с фатальным исходом. Она никогда не упускала возможности рассказать хоть одну из них, когда мы с твоим братом боксировали друг с другом.

— Ну, в этом случае, думаю, тебе следует прислушаться к ее предупреждениям, — заметила Пенелопа, подлив в ванну ведро горячей воды. — У тебя в волосах запеклась кровь, а Холли говорит, что травмы головы крайне опасны.

— Похоже, ее слова долетели и до Запада, потому что портье, едва только взглянул на меня, сразу решил послать за доктором. Он скоро будет здесь.

— Тогда тебе лучше не тратить зря время и принять ванну. — Снова попробовав воду и сочтя ее вполне подходящей, Пенелопа с сочувствием посмотрела на Сета.

Он стоял в нескольких шагах от нее, пытаясь одной рукой расстегнуть пуговицы на брюках, а другой прижимал сломанное ребро. По бледному, покрытому потом лицу было видно, что он испытывает сильную боль.

Пенелопа подошла и положила руку на его дрожавшие пальцы.

— Давай помогу тебе.

Коротко кивнув, Сет убрал свою руку с пуговиц. Пенелопа со спокойной деловитостью расстегнула грязные брюки и помогла их снять. Присев, она быстро убедилась, что серьезных повреждений в нижней части тела нет — лишь несколько синяков и ссадин, потом поднялась и помогла ему забраться в ванну.