— Например?

— Ну, не знаю. Что ты делал в Македонии, кроме того, что воевал?

— Я был командиром, Грейс. Все, что я умею, — это вести в бой древние армии. Это все.

Грейс осторожно прикоснулась к лицу Юлиана и заглянула в его глаза:

— Не смей сдаваться. Ты говорил, что не боялся идти в битву. Так чего же ты боишься сейчас?

— Не знаю, но отчего-то мне страшно.

Странно. Похоже, что-то случилось. Грейс задумалась и уже через мгновение поняла, что именно. Юлиан пустил ее внутрь, под скорлупу своей сущности. Еще не к самому сердцу, но она уже видела по его глазам, что теперь он уязвим и нуждается в поддержке.

— Я тебе помогу.

В его глазах тут же появилось сомнение.

— Почему?

— Разве мы не друзья? — Грейс погладила его щеку кончиками пальцев. — Ты сам сказал об этом Купидону.

— А ты слышала, что он ответил. Нет у меня никаких друзей.

— Теперь есть.

Юлиан наклонился и поцеловал Грейс в лоб, потом притянул ее к себе. Она слышала, как бешено бьется его сердце, слышала напряженное отрывистое дыхание, чувствовала сандаловый аромат его кожи. Это нежное объятие тронуло ее до глубины души.

— Хорошо, пусть так, — тихо сказал он. — Мы попробуем пройти через это. Только пообещай мне, что не позволишь мне сделать тебе больно. Если я пристегнусь наручниками к чему-нибудь, не освобождай меня ни под каким предлогом. Поклянись.

Грейс нахмурилась:

— Но…

— Поклянись!

— Ладно, если ты не можешь себя контролировать. Но и я хочу, чтобы ты тоже пообещал мне кое-что.

Юлиан вопросительно взглянул на Грейс с высоты своего роста:

— Что именно?

Грейс положила руки поверх его напряженных бицепсов.

— Пообещай, что ты не сдашься и обретешь свободу. Я хочу, чтобы ты бился до конца против проклятия.

Юлиан кивнул:

— Что ж, постараюсь.

— И ты обязательно победишь.

Он рассмеялся:

— У тебя оптимизм ребенка.

— Возможно, я немного похожа на Питера Пэна [6] , ну и что с того?

— Что еще за Питер?

— Пойдем со мной, мой македонский возлюбленный, я расскажу тебе сказку про Питера Пэна и его друзей.

— Так этот парень так и не повзрослел? — Похоже, Юлиан был крайне удивлен.

Грейс кивнула. Она была рада уже тому, что ее необычный гость без возражений принялся готовить салат по ее просьбе.

— Он вернулся на остров вместе с Тинкер Белл.

— Занятно.

Грейс окунула ложку в соус, зачерпнула горячую густую массу, поднесла ложку ко рту, подставив снизу руку, чтобы не накапать, подула и передала Юлиану на пробу.

— Ну, что скажешь? — Она с тревогой наблюдала за его реакцией.

— Божественно.

— Не пересолила?

— Нет, все отлично. — Юлиан протянул ей кусочек сыра и вдруг, воспользовавшись ситуацией, нагнулся и поцеловал ее в губы.

Боже, его язык надо бы отлить в бронзе! Чудеса, которые он им вытворяет, должны быть увековечены. А эти губы… Впрочем, Грейс решила не думать о губах, чтобы не лишиться чувств.

Когда Юлиан крепко прижал ее к себе, Грейс почувствовала выпуклость у него на джинсах. Боже, как ей хотелось, чтобы он пустил в ход все свои таланты ради нее!

Сможет ли она пережить эту сладкую ночь?

Грейс чувствовала, как напряглось тело Юлиана, а дыхание стало прерывистым. Он уже завелся, и Грейс испугалась, смогут ли они остановиться.

Как ни жаль ей было прерывать объятия, все же она высвободилась из его рук.

— Ты должен вести себя прилично, не забывай об этом.

Она видела, что Юлиан изо всех сил борется с собой.

— Это совсем не просто, учитывая, как чертовски хорошо ты сегодня выглядишь.

Грейс чуть не рассмеялась.

— Прости, я не привыкла к комплиментам. Самое лучше, что я слышала от мужчин, — это фраза Рика Глисдейла, который заехал забрать меня на выпускной бал. Он сказал: «Черт возьми, детка, ты вырядилась даже лучше, чем я надеялся».

Юлиан нахмурился:

— Меня беспокоят мужчины вашего времени. Похоже, они все откровенные идиоты!

Грейс поцеловала его в щеку и пошла доставать спагетти из духовки, но вспомнила о хлебе.

— Посмотри, как там наши булочки.

Юлиан подошел к плите и, присев на корточки, заглянул внутрь, а Грейс закусила губу, чтобы удержаться от соблазна наброситься на него прямо здесь.

— Как бы они не подгорели.

— Ладно, доставай их.

Взяв со стола полотенце, Юлиан стал вытаскивать противень из духовки, и вдруг до Грейс донесся его крик.