Алекс облокотился о перила, вглядываясь в собиравшиеся над городом темные тучи, и попытался понять парадокс Ханны Мартиноф. Она была головоломкой, к которой он никак не мог подобрать ключ; она была сделкой, которую он никак не мог заключить. Чего она хочет от него?

Алекс перепробовал с ней все: искусное совращение, безграничное терпение, но все без толку… А ведь Ханна хотела его. Алекс мог с уверенностью утверждать это, ведь на балконе она была готова уступить и отдаться ему. Она отвечала на его поцелуи с жадностью, которая заставляла Алекса жаждать гораздо большего. Поступи единственно верным образом, убеждал он себя, отправляйся прямиком в ее спальню и овладей ею.

Алекс со вздохом взлохматил волосы. Конечно, он никуда не пойдет… Так получить Ханну он не хочет. Он не хочет уговорами склонить ее к близости. Он хочет, чтобы Ханна добровольно пришла в его объятья – горячая, полная страстного нетерпения. Как же ему привести Ханну в такое состояние?

Он глубоко вдохнул свежий ночной воздух и задрал голову, рассматривая блестевшие в поднебесье звездочки. Какая все-таки прекрасная ночь! Забавно, но до встречи с Ханной Алекс никогда не замечал прелести окружающего мира. Ханна внесла разнообразие в его жизнь, подарила ей новое значение. Разочарование Алекса постепенно угасло. Впервые он прилагал столько усилий, впервые ждал женщину столько времени, но в нем зародилось стойкое убеждение, что такую женщину, как Ханна, стоит подождать.

– С добрым утром! – весело приветствовал Алекс Ханну, когда она ранним утром следующего дня вышла из спальни.

– Доброе утро, – осторожно ответила она и принялась преувеличенно тщательно разглаживать подол своего черного платья.

– Хорошо выспалась?

Она кивнула и озадаченно поглядела на Алекса. Она ожидала от него чего угодно – взрывов желчного раздражения или, напротив, гробового молчания и надутой мины, но Алекс вел себя так, словно все было в порядке и ночью между ними не случилось ничего неприятного.

– Ты хочешь сначала выпить кофе или нам лучше не терять времени и отправиться домой?

– Лучше поехать домой, – ответила Ханна с легкой гримаской. – Прошлой ночью у меня напрочь вылетело из головы позвонить Эдне. Она наверняка успела поднять на ноги всю Национальную гвардию и бросилась на мои поиски.

– Представляю ее реакцию, когда она услышала от Джейкоба о моих планах провести ночь в городе, – сказал Алекс, потом усмехнулся Ханне. – Да-да, я предупредил Джейкоба, что мы останемся ночевать здесь.

– Мистер Доналдсон, вы были ужасно самонадеянны, – нахмурилась Ханна.

Алекс пожал плечами.

– Парень честно попытался… Ты ведь не станешь осуждать его?

Ханна улыбнулась:

– Думаю, не стану. Алекс, что касается вчерашней ночи…

Он не дал Ханне договорить, мягко опустив пальцы на ее губы.

– Ханна, не буду скрывать, я был разочарован. Я надеялся, что мы совсем по-другому проведем эту ночь. Я хочу тебя, Ханна, а я не из тех мужчин, которые легко сдаются.

Кровь прилила к щекам Ханны.

– Я поступила так, как мне подсказывала интуиция, как было лучше для меня… для нас обоих. Просто прошлой ночью было еще не время.

Алекс шагнул ближе к Ханне и взял ее за руки.

– Я все понимаю. И хочу, чтобы ты тоже поняла: я не намерен отступать. Когда нужно добиться своего, я становлюсь одержимым.

– Алекс, не принимай меня за компанию, которую нужно поглотить, или за пакет акций, которые необходимо приобрести! Ты всегда говоришь, будто перечисляешь параграфы деловой сделки, – упрекнула его Ханна, но Алекс и бровью не повел, а от души расхохотался.

– Ладно, поехали домой, а по дороге обсудим параграфы этой так называемой «сделки».

Позже, когда они переезжали Куинсборо-бридж, Ханна спросила:

– Ты всегда добиваешься своего?

– Естественно, – с потрясающей самоуверенностью ответил он. – Хотя, вообще-то, не всегда. В детстве я мечтал стать бойскаутом. Увы, не получилось.

– Правда, мечтал?

Алекс кивнул.

– Мой лучший друг был бойскаутом и вместе с отцом постоянно занимался разными замечательными штуками: строил шалаши из веток и деревянные гоночные автомобили, ходил в походы и собирал гербарии. – Он помрачнел. – А я? Я целый месяц набирался храбрости, чтобы спросить у отца, могу ли я тоже стать бойскаутом. Я говорил, что тогда мы тоже сможем ходить в походы… но отец высмеял мои мечты. Он сказал, что если я хочу проводить с ним больше времени, то могу приезжать к нему в офис и учиться бизнесу. Господи, мне было-то всего восемь лет!..

Горечь и эхо неосуществленных детских мечтаний, которые зазвучали в голосе Алекса, были до боли знакомы Ханне. Она слишком отчетливо представляла его ребенком, маленьким мальчиком, отчаянно пытающимся обратить на себя хоть чуточку отцовского внимания, которому с детства в результате внушили мысль, что дела – это главное. Ханна протянула руку и погладила его смуглые пальцы.

– Из тебя получился бы замечательный бойскаут.

– Спасибо, – сказал Алекс и благодарно посмотрел на нее.