Несколько лучников, завидев такую картину, схватились за животы, показывая пальцами на незадачливую троицу. Но Робин, казалось, не видел ничего смешного в этом редком природном явлении.

Всадники спешились. Робин и Саланка молча поприветствовали друг друга, как обычно, ударом кулака о кулак.

— Дела плохи, — начал Робин. — Гэкхем с ребятами все еще в Ноттингеме.

— Как? А я уже заказал для них эль у брата Себастьяна. Пора бы уже отпраздновать мой день рождения.

— Поздравляю тебя от всей души, Саланка, но сейчас мне не до шуток. Сделка с шерифом не состоялась, и мы оказались в крайне затруднительном положении. Раски, как и пятеро наших, теперь в руках у шерифа. Нам нужно срочно оказаться в городе.

Робин повел за собой помрачневшего Саланку и, отойдя в сторону, коротко изложил тому план освобождения пленников.

— Да, положение действительно незавидное. — Саланка призадумался. — Кстати, у меня тоже есть не совсем приятная новость. Видишь того человека, привязанного к Гарвею. Несмотря на то, что он из стана противника, он довольно-таки славный малый и откидывал презабавные фокусы, пока мы втроем обедали у добрейшего брата Себастьяна. Мы его перехватили у той самой хижины, возле которой ты нас оставил с Гарвеем. Так вот, это гонец из Ноттингема. Его отправили, чтобы вернуть бристольцев назад в город, и знаешь для чего? Ожидая услышать нечто действительно важное, Робин простил многословие своего слегка захмелевшего друга:

— Для чего?

— Они будут охранять короля. Король Джон в Ноттингеме с сегодняшнего утра. А может, и с ним бы, за компанию, того? — Сарацин деловито указал на поблескивающий в свете заходящего солнца длинный кинжал отцовской работы, с которым он не разлучался никогда.

С королем, установившим для лондонских торговцев разорительные поборы, у Саланки (да и не у него одного), были особые счеты, но новость была действительно неприятная. Крестьяне, узнав о том, что за стенами замка находится король, скорее всего отказались бы от штурма, а тогда — все пропало.

— А нельзя ли его как-нибудь оттуда удалить? Позови сюда Гарвея. В конце концов то, что бристольцы остаются в лесу, сейчас нам на руку. Следующего гонца пошлют не ранее, чем через три часа. За это время наши ребята успеют выставить засады и лишить отряд связи с городом, — и, лихорадочно обдумывая свалившуюся ему на голову новость, Робин пошел отдавать распоряжения дозорным.

Гарвея, впрочем, не пришлось предупреждать о том, чтобы он не распускал язык: он давно уже спал, и, судя по всему, большую часть пути на арабском скакуне Саланки провел, видя самые сладкие сны знойного июльского вечера.

Все резче и все острее в темнеющем летнем небе выступали четыре угловые башни Ноттингемского замка. Стыки между огромными серыми камнями с заходом солнца казались все более плотными, едва различимыми; и черные бойницы смотрели все холоднее и безучастнее на окрестные поля и долины, над которыми уже можно было различить первые признаки вечернего тумана. Дальше леса постепенно сливались в единую синюю полосу, и только на противоположной стороне, над западной башней, еще продолжал полыхать долгий июльский день, разбрасывая по сторонам розово-оранжевые отсветы заходящего солнца.

Слегка усилившийся ветер разнес по тюремному двору и прилегающим к нему внутренним переходам тяжелый лязг запиравшихся и отпиравшихся замков. В Западной башне, где разместили пленников шерифа, сменялась стража — четырнадцать лучников и столько же стражников с алебардами. Разводящий караула спокойно отдавал привычные команды, иногда, впрочем, подбадривая солдат, которым предстояла ночная служба.

— Джекоб, что-то ты невесел сегодня? — бросал он коренастому нормандцу, протяжно позевывая. — Летняя ночь — короткая ночь. К утру будешь дома, под крылышком у своей Дженни. А ты, Малколм, смотри, не захрапи в своей бойнице, как позапрошлой ночью, а то ведь ты перебудил всех мирно спящих караульных.

— Да ладно, — хотел было возразить незадачливый стражник.

Неожиданно за спиной караульного возникла невысокая серая фигура.

— Что за болтовня? — резко окликнул караульного шериф Реджинальд.

Все — и разводящий, и караульные — были удивлены, увидев в столь неожиданное время самого шерифа ноттингемского.

— Сегодняшней ночью, — продолжал Реджинальд, — приказываю удвоить стражу в башне.

Разводящий удивленно посмотрел на шерифа.

— Предыдущая смена остается на ночь. Никто никуда не уходит.

И Реджинальд скрылся так же незаметно, как появился в темной нише уходящей в глубь замка громадной лестницы.

— Это еще что за новости? — недовольно буркнул один из стражников, которые сейчас должны были идти домой.

— Да ты что, не слышал? Король в Ноттингеме!

— Да, но ведь не в этой же башне, где живут только крысы да неугодные шерифу и жирному Таументу бедняги.

— Ладно, хватит болтать. Все слышали приказ? Никто никуда не уходит. В каждую бойницу — по двое, на каждый простенок — по четверо, шестеро на каждом этаже, а остальные… тьфу ты, черт, зачем нам столько народу? — Разводящий недовольно сплюнул. — А остальные следят, чтобы луна случайно не упала и не обломала зубцы нашей башни.