Стоунлей наконец заговорил, в голосе его прозвучало облегчение.

— Шарлотта, будет лучше, если вы узнаете, что произошло несколько лет назад и заставило меня возненавидеть вашего отца. Примерно через год после смерти вашей матери у сэра Джона начались первые неприятности с ростовщиками — у него набралось счетов почти на пятнадцать тысяч.

— Он так и сказал мне вчера вечером, — подтвердила Шарлотта. — Хотя цифра, названная им, была не так велика.

— Создается впечатление, что ваша мать при жизни сдерживала его страсть игрока. Как только ее не стало, его истинная натура взяла верх.

— Возможно.

— В любом случае, — Лорд глубоко вздохнул, — он намеревался разрешить свои трудности с помощью моей сестры, уговаривая ее бежать с ним. Она не только наследует огромное состояние, но и душевно неуравновешенна. Я не смог простить — такой поступок порочил его честь джентльмена.

— Боже милостивый, только не Элизабет! — Слезы покатились из глаз объятой ужасом Шарлотты. — Как он мог так поступить? Эмили рассказала мне о ее… о ее странностях. Но мой отец… о, Эдвард, мне так жаль. Не удивительно… вы не могли относиться к нему иначе. Теперь я все понимаю, мне так стыдно.

— Вам нечего стыдиться. Мы не выбираем своих родителей.

— Но он мой отец.

— То, что вы связаны с ним узами родства, — случай, а не ваш позор. Не смейте обвинять себя. Скажите только, Шарлотта, теперь вы понимаете, почему мой гнев против него так силен?

— Конечно, — всхлипнула она. — Я лишь удивляюсь, как вы вообще смогли пригласить меня в Эшест, даже если главным для вас было испытать меня?

Стоунлей обнял Шарлотту за плечи, а другой рукой ласково коснулся ее лица.

— Пожалуйста, не напоминайте о моем безумии. Мне очень жаль, что вы не дождались меня, а леди Перселл умудрилась столь «по-дружески» рассказать вам о моих намерениях, что спугнула вас. Может, вам теперь не нужно ехать к тете? Скажите, почему вы уехали? Почему не узнали, что я хотел вам сказать?

Шарлотта посмотрела на него. Подозревает ли лорд, что мотивы, побудившие ее обратиться к нему за помощью, ложны? Так хотелось открыть ему правду, особенно сейчас, когда он улыбался ей так нежно. Но она лишь ответила на его вопрос, на сердце у нее все еще лежала тяжесть:

— Я покинула ваш дом, потому что хотела избежать вашего отказа. О нем мне сказала леди Перселл. Это последняя часть испытаний показалась мне нестерпимой.

Стоунлей застонал и закрыл глаза.

— Да, мой знаменитый отказ.

— Совершенно верно.

— Напоминанием именно об этом меня изводили вчера весь вечер, я чуть не сошел с ума. Понадеялся, что никогда больше не услышу этих слов. И вот — какая ирония! — их произносят ваши губы.

— Можете ли вы винить меня в бегстве?

— Нет, — ответил он, глядя на Шарлотту; губы его болезненно искривились. — А вы поверите, если я скажу, что я не собирался отвергать вас?

Шарлотте стало совсем нехорошо. Он, видимо, придумал для нее новое, еще более трудное испытание?

— Что же вы хотели сделать, — спросила она недоверчиво, — если не отвергнуть меня? Или собирались подвергнуть новой проверке?

Она не могла вообразить ничего более страшного.

Он погладил Шарлотту по щеке.

— Должен заметить, хотя это испытание показалось бы вам самым ужасным, я хочу, чтобы вы согласились пройти его. Вчера вечером я собирался сделать не что иное, как попросить вас стать моей женой.

Шарлотта была ошеломлена. Тысячи тонких иголочек разом вонзились ей в лицо, так оно запылало. Не поверив услышанному, она переспросила:

— Попросить меня стать вашей женой?

— Да, — тихо ответил он, проведя большим пальцем по губам Шарлотты. — Упасть перед вами на колени, сознаться в своем глубоком восхищении вами, признать, что полюбил вас в тот момент, когда поднял в переулке в первый день и взял на руки.

— Не отказ? — снова переспросила она, боясь поверить и отметив в глубине сознания, что они проехали больше четырех миль и путешествие должно скоро окончиться.

— Не отказ, — повторил Стоунлей. — Вы выйдете за меня, Шарлотта? Вы позволите вернуть Генри его состояние? Мне это вполне по силам, по моим возможностям, если вы еще не до конца представляете, насколько я богат. Вы станете хозяйкой моих поместий? Вы разделите со мной свое будущее, чтобы дать мне счастье, которое способны принести только вы? Я этого не заслуживаю, я знаю. Я обманывал вас и обращался с вами жестоко, но раскаиваюсь и обещаю отдать вам свое сердце на всю оставшуюся жизнь… и доказывать, что я исправился. И сделать вас самой счастливой женщиной на земле.

Карета замедлила ход, хотя Шарлотта почти этого не заметила. Ее внимание было приковано к лицу Стоунлея, едва различимому в темноте. Его глаза блестели той жаждой, перед которой Шарлотта не могла устоять. Лорд наклонился к ней, его дыхание опалило щеку девушки.

— Вы простите меня? — прошептал он.

В этот момент карета остановилась.

Стоунлей, не ожидая ответа, крепко поцеловал Шарлотту.

Перед его объятиями и захватывающей сладостью его губ мысли, тревоги, злость Шарлотты — все отступило. Осталась всепоглощающая любовь к нему и желание стать его женой. Ласка чувственных губ лорда пробудила в Шарлотте сильную страсть. Она как бы растворилась в своем чувстве к нему. Она стала его нераздельной половиной, наверное, с того самого момента, когда очнулась у него на руках рядом с магазином роскошных часов.