Майкл не выдержал и схватил Джоффри за горло:

– Давай скомандуем: "скрипки на выход!", да? Маленькое сердечко Джоффри разбито! Сутенер несчастный! Смотреть на тебя противно!

Он отшвырнул Джоффри и подошел к окну, ероша волосы. Затем повернулся и, тыча пальцем, заговорил:

– Я тебе скажу, почему Мора заняла, как ты говоришь, "твое" место. Сказать, да? Потому что у тебя никогда не будет столько мозгов, сколько у нее. Всю жизнь ты, как чертов альбатрос, висел на моей шее. С самого детства. – Майкл в возбуждении потер ладонями лицо. – Осуществи ты хоть один свой план, тебе давно проломили бы череп. Но мы тебе не позволили этого сделать. А ты ревнуешь к родной сестре, потому что она способна вести дело. Это все она создала. – Майкл резким движением очертил круг. – Ведь ты ничего не можешь толком организовать, даже самый пустяк! Тебе не сделать и половины того, что сделала Мора! Ты, дьявол тебя побери, мне осточертел! Ты всегда действовал мне на нервы. – С искаженным гневом лицом, он вновь ткнул пальцем в Джоффри: – Знаешь, что я тебе скажу? Если бы не Мора, я вышвырнул бы тебя еще несколько лет назад и поставил заправлять этим шоу Джерри Джексона. Но Мора сказала: "Главное – семья!" Я согласился, хотя не был в восторге от такой жертвы. Ну а теперь, если тебе все это не по душе, можешь валить отсюда. И помни: если ты когда-нибудь еще... если ты... когда-нибудь скажешь нечто подобное о Море, я тебя закопаю. А сейчас, сделай одолжение и проваливай отсюда к траханной матери, пока я не вышел из себя.

Джоффри онемел от удивления и стоял уставившись на Майкла. Он прямо-таки кожей ощущал волны негодования, исходившие от Майкла, из каждой поры его тела. И Джоффри вдруг понял то, что в тайне знал уже много лет и в чем никогда не решился бы признаться даже себе: он подражал Мики. Он готов был умереть за него. Он не женился, не завел себе девушку, не в пример остальным братьям, даже у Майкла был какой-то дружок. А он всю жизнь посвятил Майклу!

Джоффри медленно выпрямился и, взяв куртку и ключи от машины, вышел из конторы. Спустившись в фойе, он понял по виду уборщиков, прервавших работу, что они слышали все до единого слова. Лицо Джоффри пылало от испытанного унижения. Словно в тумане, он вышел из клуба и сел в машину. Этот Майкл осмелился разговаривать с ним в подобном тоне! Но самое ужасное было то, что он полностью отдавал себе отчет в происшедшем, а также в том, что его отношения с Майклом никогда уже не будут прежними.

Мора и трое братьев подошли к дому с террасой на Тулси-Хилл, где жил Рубенс, и Ли изо всех сил принялся колотить в парадную дверь. Ее открыла девица лет семнадцати. Впрочем, зная вкусы Рубенса, Мора подумала, что ей не больше пятнадцати.

– Денни у себя? – Они буквально вломились в дверь.

– Он еще не встал. Он не поднимается раньше двенадцати.

Гарри улыбнулся:

– Для разнообразия встанет пораньше. Это будет ему даже приятно, не правда ли? – Они начали подниматься по ступеням.

– Кто там, Эстелла? – донесся сверху низкий, похожий на рычание, голос.

Мора и братья заметили, что дом хорошо отделан и везде чистота. Войдя в спальню, Мора улыбнулась:

– Так-так. Значит, ты теперь важная "шишка", да?

Денни Рубенс, голый, валялся на постели и, при виде вошедших, натянул на себя пуховое одеяло. Он еще не совсем пришел в себя после вчерашнего вечера, но способен был понять, что его ждут большие неприятности.

– Прикрой-ка дверь, Гарри, чтобы не было слышно, как кричит Денни.

Широкое темное лицо Денни покрылось испариной, а темно-карие глаза стали огромными, как озера. Голова его была наголо обрита, и Мора заметила, как пульсирует под правой бровью вена. Он был испуган, очень испуган к немалому удивлению Моры. Отсидев три года за разбойное нападение. Рубенс занялся культуризмом. Он был крупным, и это придавало ему солидность.

– Что вам нужно?

Мора засмеялась:

– Кончай, Рубенс, прикидываться, будто умеешь говорить не на жаргоне, ведь за всю свою жизнь ты ни разу не выезжал из Лондона.

Братья фыркнули. Они знали, как играть в эту игру. Мора стянула с Денни одеяло, и он остался совсем голым.

– Я тут по поводу моей девушки – Джэки Траверны.

– Никогда не слыхал о такой.

Мора вынула из сумки сигарету и закурила. Рубенс пристально следил за каждым ее движением.

– Про тебя рассказывают всякие истории, Рубенс. – Мора сделала знак братьям. – Держите его!

Лесли и Ли кинулись к кровати и, после небольшой схватки, уложили Денни, пытавшегося подняться.

Мора скомандовала Гарри:

– Разверни-ка ему ноги.

Она глубоко затянулась сигаретным дымом и бесстрастно наблюдала за тем, как Рубенс тщетно пытается вырваться из цепких рук Райанов – они буквально пригвоздили его к постели.

– Ну а теперь скажи, за что ты порезал одну из моих девушек? – спросила Мора.

Рубенс был в шоке. Глаза его, казалось, вылезут сейчас из орбит.

– Говорю же тебе, сестренка, я никогда не причинял вреда ни одной черной курочке...

Гарри ткнул его кулаком в лицо:

– Если ты никогда о ней не слышал, так откуда знаешь, какого цвета у нее кожа?

– Я не знаю, просто догадываюсь.

– Ох, да заткнись ты, черномазый сутенер, – подал голос Лесли. – Пусть скажет моя сестра, – он говорил неспешно и как-то безразлично.

Рубенс подумал, что сейчас намочит постель от страха.

– Я слышала, мистер Рубенс, – Мора сделала ударение на слове "мистер", – что амбиции у вас немаленькие, что вы желаете стать неким Чрезвычайным и Полномочным Сводником в районе Вест-Энда. До меня также дошло, что вы преследовали некоторых моих девушек.