Я думала о сигаретных окурках, которые мы находили около тел. Убийца оставлял их намеренно? Возможно. Были ли они ошибкой? Нет, потому что они были бесполезными как доказательства, мы не могли установить их владельца. Червонные валеты, оставленные в машинах, не были ошибками. На них не было отпечатков пальцев, и, очевидно, цель состояла в том, чтобы заставить нас думать так, как хотел, чтобы мы думали, человек, оставлявший эти карты. Выстрел в Дебору Харви, уверена, был ошибкой.

Наконец, прошлое преступника. Я рассматривала его сейчас. Не сразу же он преобразился из законопослушного гражданина в опытного преступника. Какие грехи совершил он до этого, какие дьявольские дела?

Наверняка восемь лет назад он мог застрелить собаку старика. Если я права, тогда он допустил еще одну ошибку, потому что этот инцидент дает возможность предположить, что он местный, а не новый человек в округе. Этот вывод заставил меня задуматься: а убивал ли он раньше?

На следующее утро, сразу же после собрания персонала, я попросила Маргарет, нашего аналитика-компьютерщика, дать мне распечатку по всем случаям убийств, совершенных в радиусе пятидесяти миль вокруг Кэмп Пири за последние десять лет. Хотя я не искала специально парных случаев убийств, но именно такой случай имел место.

Номер СО104233 и СО104234. Я никогда не слышала об этих делах, которые велись за несколько лет до моего приезда в Вирджинию. Возвратившись в кабинет, я закрыла двери и стала просматривать материалы с возрастающим интересом. Джилл Харрингтон и Элизабет Мотт были убиты семь лет назад в сентябре, через месяц после того, как застрелили собаку мистера Джойса.

Обеим девушкам было по двадцать с небольшим лет, когда они исчезли четырнадцатого сентября в пятницу вечером. Их тела были обнаружены на следующий день на церковном кладбище. Через день нашли принадлежащий им «фольксваген», припаркованный на стоянке мотеля, расположенного на дороге № 60 в Лайтфуте неподалеку от Вильямсбурга.

Я изучила отчеты о вскрытии и диаграммы тела. Элизабет Мотт получила выстрел в шею, после этого ей был нанесен удар ножом в грудь и перерезано горло. Она была полностью одета, не было следов сексуального насилия, пуля не была обнаружена, на запястьях имелись следы от веревок. У нее не было ран, которые она могла получить обороняясь. Отчет о состоянии тела Джилл говорил об обратном. На ее теле имелось множество порезов, полученных при сопротивлении. Они располагались на кистях и предплечьях, имелись порезы на лице, отмечены следы удара пистолетом по голове, ее блузка была разорвана. Очевидно, она отчаянно сопротивлялась, ей было нанесено одиннадцать ножевых ударов.

Согласно заметкам из газет, приобщенным к делу, обеих девушек в последний раз видели в гриль-баре «Якорь», где они пили пиво приблизительно часов в десять вечера. Я представила, что там они встретили своего убийцу, «доброго дядю из бара». Вместе с ним они покинули бар и направились в мотель, около которого позднее была обнаружена машина Элизабет. В какой-то момент он силой принудил их ехать на кладбище, где и убил.

В этом «сценарии» было много такого, что я не могла понять. Полиция обнаружила кровь на заднем сиденье «фольксвагена», что крайне трудно объяснить. По типу кровь не соответствовала крови ни одной из девушек Если кровь принадлежала убийце, то что же могло произойти? Боролся ли он с одной из жертв на заднем сиденье? Если да, то почему не были обнаружены также следы и ее крови? Если обе девушки сидели на переднем сиденье, а он сзади, то как он получил ранение? Если он поранился на кладбище, когда боролся с Джилл, то при такой версии развития событий также много неувязок. После убийства он должен был отогнать их машину к мотелю. В этом случае его кровь должна была бы остаться на месте водителя, а не на заднем сиденье. Наконец, если он собирался убить девушек для удовлетворения своей сексуальной похоти, почему не сделал этого в номере мотеля? И почему тесты на присутствие спермы в телах жертв дали отрицательный результат? Две женщины и мужчина? Развлечение на троих? Я полагала, что немало повидала за время работы. Позвонив в кабинет аналитиков-компьютерщиков, я попросила Маргарет:

— Мне нужна еще твоя помощь, — сказала я, — дай мне, пожалуйста, список всех дел, связанных с убийствами, где отмечается присутствие наркотических препаратов, которые расследовал детектив округа Джеймс-Сити Р. П. Монтана. Мне нужна эта информация очень срочно, пожалуйста.

— Сейчас. — Я слышала, как ее пальцы забегали по клавиатуре.

В распечатке было указано шесть убийств, расследование которых проводил Монтана. Имена Элизабет и Джилл Харрингтон также находились в этом списке, поскольку вскрытие дало положительную реакцию на алкоголь. В каждом случае показатель был незначительным, менее 0, 05. Кроме того, у Джилл положительным оказались тесты на хлордиазепоксид, активный наркотик, содержащийся в лекарственном препарате либриум.

Взяв телефон, я набрала номер следственного управления округа Джеймс-Сити и попросила Монтану. Мне сказали, что он теперь капитан и переведен в Министерство внутренних дел. Мой звонок переключили туда.

Я собиралась действовать осторожно. Если всплывет, что я считаю, что убийство двух девушек может быть связано со смертью других пяти пар, я боялась, что Монтана насторожится и не станет говорить.

— Монтана, — ответил глубокий голос.

— Говорит доктор Скарпетта, — представилась я.

— Здравствуйте, док. В Ричмонде все еще продолжают стрелять друг в друга? Понимаю.

— Похоже, лучше не стало, — согласилась я. — Я исследую убийства, жертвы которых были в состоянии интоксикации наркотическими препаратами, — пояснила я цель своего звонка. — Могу ли задать один-два вопроса относительно ряда прошлых дел, расследованием которых вы занимались, учтенных в нашем компьютере?

— Давайте, спрашивайте. Но это было давно. Могу быть недостаточно точным относительно отдельных деталей.