— Добрая, чистая колдовская кровь для твоего наследника?

Она грациозно наклонила голову, послав копну рыжих волос по плечам. Во имя всех древних сил, кипевших в его жилах, он страстно хотел коснуться этих волос. Наматывать на руку снова и снова, пока ее лицо не будет совсем близко. И тогда он сделает последний виток, чтобы притянуть ее к своей груди.

Он моргнул, пытаясь избавиться от непрошеных образов.

— Да, как ты сказал, добрая, чистая колдовская кровь.

— Тебе понадобится могущественный волшебник, чтобы родить достойного наследника. Укрепить твою ослабленную кровь.

— Мне еще предстоит найти волшебника, достойного слить свою кровь с моей. Волшебники слишком несговорчивы. Негибки. Слишком презирают все, что не совпадает с их верованиями и деяниями. Возможно, я отправлюсь в Испанию. Там, в Карелии, находятся поразительные святилища, скрытые от глаз смертных. Да, именно там я найду испанского колдуна, сила которого будет равна моей. Который не будет пытаться довлеть надо мной. Сделать своей рабыней.

— А мне сказали, что тамошние колдуны ловят людей, сажают в деревянные клетки и по ночам жгут их вместо хвороста.

— Этого я не слышала и не смогу с таким смириться. — Она зябко передернулась. — Запах. Должно быть, совершенно омерзительно.

— Поэтому я считаю их слабыми и жестокими. Кому требуется сжигать смертных в клетках, когда для того, чтобы согреться, достаточно взмахнуть палочкой!

Он вытряхнул из рукава палочку, взмахнул, и слабый голубой дымок превратился в узкую трубку, , стремящуюся к дыре в потолке.

— Теперь твои глаза не будет щипать, верно?

— Мои глаза и так не щиплет. Ловкий трюк, принц, но… Она взмахнула своей палочкой и, улыбнувшись, что-то прошептала. Принц неожиданно оказался в деревянной клетке, подвешенной к потолку на длинной железной цепи. Клетка мерно раскачивалась взад-вперед.

Принц ничего не сказал. Ему было до ужаса тесно, а левая нога, казалось, вот-вот сломается. Он тихо свистнул и провел пальцем по деревянным планкам. Клетка исчезла, и он снова оказался на полу. Улыбнулся и направил на нее палочку. Теперь уже она лежала перед ним на алтаре из синего камня, с которого свисали концы ее белого одеяния.

— Синий камень, — пробормотала она, медленно садясь. — Ты украл синий камень из священного круга камней в Британии.

— Да, это достойный камень, красивый и большой. Самое подходящее ложе для ведьмы.

Брешия молниеносно подняла палочку, но принц в то же мгновение откинул голову, выговаривая незнакомые слова, и палочка вдруг оказалась в его левой руке. Он взмахнул своей палочкой, и ее тело обвили красивые тонкие кожаные ремешки, которые не смог бы порвать даже волшебник. Теперь она в его руках и не сможет стереть улыбку-с красивого лица.

Он поднял обе палочки: ее, изящную и тонкую, и свою, твердую и почти без украшений.

— Видишь, Брешия? Если скрестить палочки, вполне возможно, настанет конец мира.

Она пыталась освободиться от пут, но не смогла. Устало подняла голову, воззрилась на палочки… тихо охнула.

— Не делай этого, глупец! Ты понятия не имеешь, что может случиться!

И поскольку он не имел представления о том, что вообще может случиться, немедленно развел палочки.

— Есть ли у тебя какая-то сила без твоей палочки?

— Конечно.

— Тогда попробуй освободиться, Брешия.

Она произнесла какое-то заклятие, и он закрыл глаза, чтобы понять и противодействовать ему.

Она посылает его в ад. Нет… не совсем. Она с ним, в чаще дубовой рощи, и он привязан к древнему дубу, содрогающемуся, как от сильного ветра. Но в старых дубовых рощах не бывает сильного ветра.

Принц подошел к алтарю и, утонув в зеленых глазах, ощутил ее силу и собственную беспомощность. Бессилие человека, привязанного к древесному стволу.

Он встал над ней и легонько, совсем легонько коснулся пальцем кончика ее носа, оборвав цепь заклинания. Она подняла глаза, и понял, что, будь у нее хоть малейший шанс, лежать ему бездыханным. Или сидеть в деревянной клетке карельских жрецов, которые непременно его сожгут.

Принц снова коснулся кончика ее носа. И усмехнулся:

— Слушай меня, Брешия. Может, заставить тебя чесаться, как Калласа?

— Черный ублюдок!

— Я уже говорил, что вовсе не ублюдок. И разве моя магия черная? Тебе просто нравится воображать себя неким ангелом, облаченным в белоснежные одежды.

— Ты глупец. Освободи меня.

— Пока еще рано. Значит, я глупец? Три года назад я усвоил урок после того, как ты ухитрилась исчезнуть. Ты отказалась понять, что мой брак был вынужденным. У меня просто не было выбора. Когда я очнулся от бесконечного кошмара, в котором духи приковали меня к скалам на морском берегу, в меня вселилось знание. Я понял, как взять над тобой верх. Отныне ты не сможешь победить меня, Брешия. Тебе не совладать с моей силой.