– А что вы собираетесь с нами делать? – моргая, спросил Диппер.

Действительно, что? Они, без сомнения, были самыми уступчивыми и раскаивающимися преступниками из всех, кого она когда-либо встречала. Не говоря уже о том, что и самыми недееспособными. В них было что-то такое, что порождало в Беатрис желание оттаскать их за уши и отправить спать без ужина. И все же если они могли действовать против нее, то пусть теперь действуют заодно с ней. Она повернулась к Ричардсу, который из дверей с подозрением разглядывал горе-преступников. Может, она сошла с ума, пытаясь...

– Отведи их на третий этаж, пусть вымоются, поедят – и в кровать.

– Мадам? – Ричардс смотрел на нее так, будто она потеряла рассудок.

– Мэм? А? – Пара негодяев, казалось, разделяла мнение дворецкого.

– Похоже, у меня есть для вас работа, джентльмены. Кое-что, идеально подходящее вам по способностям. – Она увидела, как они выпучили глаза. – Но при одном условии.

– Каком, мэм?

Даже не спросили, что за работа! Неудивительно, что они постоянно попадали в переделки.

– Вы никогда больше не будете играть в азартные игры. Приятели с ужасом уставились друг на друга.

– Ой, пожалуйста, мэм... только не это, – взмолился Диппер.

– Игры или виски, – сказала Беатрис, слегка меняя стратегию. – Выбирайте, придется от чего-то одного отказаться.

– Без виски? Навсегда? – Шоти в отчаянии облизнул губы.

– Премного благодарны, мэм, но мы не можем принять ваше предложение, – проговорил Диппер, прижимая к груди свою мятую кепку.

– Прекрасно, – ответила Беатрис, отворачиваясь. – Тогда оставайтесь на месте до прибытия детектива Блэквела и его полицейских. – Она была уверена, что они передумают еще до того, как она подойдет к дверям. Так и случилось.

– Подождите! – Диппер спешил за ней, и Шоти топтался у него за спиной. Диппер сдался за них обоих: – Ладно, без игры.

– Превосходно. – Беатрис посмотрела на Ричардса, с видом великомученика стоявшего рядом: – Добудь им приличную одежду. Завтра утром я объясню им их обязанности.

– Я уже знаю насчет Присциллы. Весь дом так и гудит, обсуждая новость о ее предстоящем рабстве, – заявила Элис Генри, тем же вечером устраиваясь на скамеечке в ногах огромной, затененной балдахином кровати Беатрис. – Пожалуй, в этом году вы можете не выплачивать премии под Рождество, все и так будут счастливы. – Она положила рядом с собой пачку бумаг и кожаных папок и оперлась руками о край скамейки. – Что хотелось бы узнать, так это как все прошло с конгрессменом.

– Лучше, чем я ожидала, – ответила Беатрис, распуская ленты корсета и ощущая, как кровь свободно побежала по всему телу. Потирая поясницу, она набросила шелковый халат кремового цвета и облегченно вздохнула. – Он согласился. Не без борьбы, конечно. Сейчас он, наверное, жалеет, что повстречал меня или своего паршивого родственника.

Проходя мимо столика с подносом, Беатрис подхватила чашку ромашкового чая и направилась к кушетке с простеганной шелковой обивкой. Она погрузилась в мягкие подушки, сбросила туфли и закрыла глаза, наслаждаясь комфортом.

– Когда я была в банке, мне удалось кое-что выяснить, – сказала Элис.

Беатрис приоткрыла один глаз, и секретарша успокаивающе улыбнулась.

– Моя подруга миссис Халигэн, та, вместе с которой я ходила на курсы машинописи, – она работает в офисе банка и многое знает. Вот, например, о старом Херсте Эддингтоне Барроу – дедушке вашего конгрессмена.

– Я об этом знала. – Глаз закрылся.

– А вы знали, что старик лишил его наследства – единственного внука! – потому что тот женился против воли деда?

На этот раз открылись оба глаза. Беатрис вся обратилась в слух.

– Об этом я не знала. На ком он женился? Элис нахмурилась.

– Ее имя мне не известно. Но она была бедна как церковная мышь и ирландка до мозга костей. – Элис замолчала, потом с затуманившимся взором продолжила: – Не повиновался своему старому деду и отказался от всего ради любви к женщине.

– Боже мой! – Беатрис плотно сжала веки и прикрыла глаза рукой. – Снова романтизм. Просто какая-то эпидемия. Элис, ты должна предупредить меня в ту самую минуту, как только тебе покажется, что Ричардс стал по-особому хорош. Я окажу тебе любую помощь.

Голос Элис прозвучал несколько уязвленно:

– Ну, я подумала: не чудо ли это? Редкий мужчина способен отказаться от богатства ради женщины, которую... – когда Беатрис опустила руку и в упор посмотрела на помощницу, та запнулась, – только из-за того, что вы не цените такие отношения...

– Что касается банка, Элис, – строгим тоном произнесла Беатрис, – ты передала бумаги мистеру Чейзу?

– Его не было, поэтому мне пришлось обратиться к мистеру Экльсу, вице-президенту. Этот всегда чувствует себя оскорбленным, если ему приходится изрекать что-либо в моем присутствии, как будто он убежден, что я позабыла все свои мозги в другой сумочке. – Она передернула плечами от возмущения. – Потом было еще хуже, когда я подошла к кассиру, чтобы сделать вклад на свой личный счет, а мерзавец отказался принять деньги.