Шрифт:
– Кажется, да.
– Полагаю, вы полдня провели, размышляя, какой наряд выбрать.
– Нет, разумеется, нет. – Бренна покачала головой, и поля ее шляпки задрожали на легком ветерке.
– Странно. Я думал, все дамы...
– Но меня нет в списке гостей.
– Как же это? Ведь Джейн и матушка туда приглашены, как я слышал.
– Вероятно.
Его сердце глухо застучало от тревожного предчувствия.
– А Люси...
– По правде говоря, Колин, все это не столь важно. Меня частенько не приглашали, еще когда я жила с лордом и леди Данвилл. Ничего другого я и не ожидала.
Колин разозлился, кровь бешено пульсировала в висках. Как смела леди Андерсон – старинная подруга матери – так пренебрежительно отнестись к его жене?
– Но я думал... я думал, что...
– Что вы думали? – Бренна посмотрела ему в лицо, взгляд у нее был сочувствующий. – Вы думали, раз мы поженились, все сразу встанет на место? Даже я знаю, что так не бывает. Вы мой муж, и ваше положение в обществе распространяется также и на меня.
– Конечно, – пробормотал Колин. – Но это несправедливо. Вы не сделали ничего дурного!
– Как и вы, Колин. Вам это прекрасно известно, даже если остальные не хотят ничего понять.
– Да пусть бы я был самым злостным мошенником, это не дает им права так пренебрегать вами, как будто вы недостойны их общества!
– Кроме того, ваши родственницы отклонили приглашение. Матушка, Джейн и даже Люси. Не думаю, что в этом была необходимость, но мне приятно, что они меня поддержали.
– Они чертовски правильно поступили. Может, мне следовало бы взять эту чертову карту и сунуть ее...
– Тише, Колин! Не нужно кричать. Кажется, там впереди лорд Баркли разговаривает с лордом Мэндвиллом.
– Да мне плевать, если меня услышит сам принц, – рявкнул Колин, однако вынужден был замолчать – Бренна сжала его руку.
Лорд Баркли отошел от Мэндвилла и направился к миссис Розмур и Джейн. Обменявшись краткими приветствиями, он затем повернулся к Колину и Бренне. Колин взглянул на жену. Она быстро изобразила любезную улыбку. Баркли был уже прямо перед ними. Колин приподнял шляпу.
– Добрый день, лорд Баркли, – сказал он весело.
Колин встретился взглядом с Баркли, затем лорд, презрительно сощурившись, пошел мимо, уставясь куда-то в сторону горизонта. Молчание становилось просто оглушающим.
Колин был готов взорваться от гнева. Как смел этот надменный тип так себя вести? Выказать презрение так открыто, особенно в отношении Бренны? Он остановился, ноги словно приросли к земле. Сердце гудело, стук крови в ушах отдавался колокольным звоном. Он крикнул:
– Сэр, как вы смеете? Бренна испуганно вздрогнула.
– Нет, Колин, – шепнула она. – Не надо! Он услышит.
– Именно на это я и рассчитываю. Чертов ублюдок! Джейн с матерью, всплеснув руками, бросились к ним.
– Баркли, ты слышишь меня? – Колин стиснул кулаки, не отрывая взгляда от удаляющейся фигуры. – Я назвал тебя ублюдком!
– В самом деле, Колин. Ты еще больше себе навредишь, – сказала Бренна ровным голосом.
Подошел Мэндвилл, вслед за ним Люси.
– Какого черта ты раскричался?
– Чертов негодяй сделал вид, что не замечает нас. Даже присутствие дамы не вернуло его в границы приличия. Да мне следовало бы...
– Хватит, Колин, – вмешалась Люси, трогая его за рукав. – Но ты прав. Его больше не будут принимать в нашем доме. – Она умоляюще взглянула на мужа, и тот кивнул.
– К тому же он упрямый тори, – добавил Мэндвилл.
– Здесь не место для подобных разговоров, – продолжала Люси. – Успокойтесь, а мы проводим Бренну в Розмур-Хаус. Генри, пожалуйста...
– Конечно. Идем, Розмур. Может быть, бокал-другой в моем кабинете помогут тебе опомниться.
Глава 18
Бренна смотрела, как лорд Мэндвилл уводит Колина, и ей вдруг стало не по себе. Дрожащими пальцами она нашла руку Джейн.' Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, ей не хватало воздуха. Лорд Баркли был важной и влиятельной персоной. Он водил дружбу с лордом Данвиллом. Ей не раз приходилось бывать в гостиной его дома в Мейфэре, и вот сегодня он сделал вид, что в упор ее не видит.
Если честно, ей было глубоко безразлично, что думает о ней лорд Баркли. Ей все равно, одобряет он ее или нет. Вещи такого рода никогда ее не занимали. Даже Колин, сколь ни жаждал он восстановить свое доброе имя, никогда, кажется, особенно не переживал, что его не принимают в обществе. Но таким злым, исполненным горечи она никогда его не видела! Неужели ему так важно, чтобы ее принимали в свете? По-видимому, так и есть. Люси ласково погладила ее по руке.