На маленькой полянке, освещённой стоящей ровно в центре неба полной луной, она отпустила член. Скинула набедренную повязку, легла на спину, широко раздвинула ноги.

Матадор воткнул в неё член, как вилку в котлету. Экху застонала. Матадор зарычал: сперма хлынула в Экху, а её палец глубоко проник в его мужественный анал. Ещё несколько минут тела заходились в тесных конвульсиях, а когда Матадор и Экху разорвали объятия, чтобы переменить позу, Матадор не смог встать. В копчик его упиралось что-то железное и острое.

Матадор осторожно скосил глаза. Копьё. По краям поляны стояли тёмные безмолвные фигуры — Главный Шаман и несколько молодых вооружённых аборигенов.

Его заточили в маленькой хижине — такой хрупкой, что Матадор мог бы её разрушить одним хорошим ударом руки. Он уже представлял себе, как, сметя стены, кладёт рядком на землю трёх охранников-туземцев. Но увидел сквозь щели в деревянной, опутанной лианами, стене, что на двух деревьях сидят, навострив копья, «снайперы».

Малыша к Матадору пустили, в сопровождении целой делегации туземцев, только вечером следующего дня, когда пленник совсем изнемог от неизвестности.

— Мудак, — просто сказал Малыш. — В твоём любимом дереве, под которым ты всё время сидел, хорошее большое дупло. Вот и ебал бы это дупло… Зачем было крыть бабу?

Крыть было незачем, и крыть теперь было нечем. Его предупреждали. Даже легендарный бабник Малыш смог продержаться без женщин четыре месяца, а он сломался на третьем… И подписал себе смертный приговор?

— Меня духи простили, — ответил Малыш на его немой вопрос. — С девкой тоже всё в порядке. А тебя, стало быть, сожгут на костре…

— Когда?

— Утром… Пока снимай штаны. Снимай штаны, я говорю. Меня к тебе послали как переводчика, чтобы ты знал всё о воле духов… Буду с тобой цацкаться — и мне жопу вывернут…

Два туземца проворно стянули с Матадора штаны и трусы, знаками приказали ложиться. Маленький портсванец — это он трахал Экху раком на последней тусовке — потянулся кривым ножом к детородному органу Матадора. Матадор закричал, дёрнулся и больно ткнулся в остриё приставленного к горлу копья. Из царапины потекла кровь.

— Не ссы, — сказал Малыш, — это символическая кастрация. Они, видишь ли, считают, что раньше пенисы у мужиков постоянно отваливались. Оставались после ебли во влагалище, пока какой-то умный дух не догадался привязывать их лубяными волокнами. Волосы на лобке — и есть эти волокна. Тебе их просто сбреют…

Ничего себе «просто»! Мелкий туземец нещадно скрёб ножом лобок Матадора, сдирая кожу кусками… Русскому офицеру!

Время до казни Матадор провёл в сложном бреду. Уходя, туземцы заставили выпить его чашку горькой жидкости — пообщаться, как перевёл Малыш, напоследок с духами. Всю ночь Матадора терзали неприятные болезненные видения, бесформенные фигуры, смутные лица, среди которых повторялось одно — квадратные глаза, решётка вместо рта, безобразный провал вместо носа.

Лишь под утро он забылся коротким сном, а когда очнулся и глянул в щель, то понял, что всё готово к аутодафе. Главный Шаман восседал на плетёном троне. Его лицо и лица четверых обступивших его приближённых были выкрашены — Матадор вздрогнул — под уродливую маску, которая являлась ему в ночных видениях. Перед троном горел костёр. Матадору стало жарко, словно он уже вошёл в огонь.

Дальнейшее он помнил смутно. Ещё давал о себе знать шаманский напиток. Как сквозь пелену Матадор увидел, что рядом с Шаманом возник Малыш. Взмахнул рукой, будто фокусник, и из горла Главного Шамана брызнула струя невиданной ало-зелёной крови. Ближайшие к Шаману туземцы выхватили ножи, но не бросились на Малыша, как того следовало ожидать.

Ближайшие к Шаману туземцы выхватили ножи и одновременно, словно в синхронном плавании, полоснули — каждый по своему горлу. К ручью крови, вытекавшему из-под упавшего Шамана, хлынуло ещё четыре притока: кровь у них была синяя, жёлтая, голубая…

Малыш в три прыжка оказался у хижины пленника, распахнул дверь. В посёлке было необыкновенно тихо. Туземцы не предпринимали ни малейших попыток напасть на Матадора и Малыша. Их, кажется, хватил столбняк. Они торчали по стойке смирно, как суслики у своих норок, и яростно вглядывались в небо.

Матадор заметил, что у одного из туземцев от напряжения глаза вращаются в глазницах, как маленькие глобусы.

Матадор подбежал к костру, зачем-то вытащил из ладони мёртвого туземца кривой обагрённый нож. Попытался встретиться глазами с Экху, которая стояла неподалёку, но её пустой взор блуждал в небесах.

— Они что… заколдованы? — спросил потрясённый Матадор.

— Угу, заколдованы… — зло ответил Малыш. — На хер надёваны. Если Главный Шаман гибнет насильственной смертью, его ближайшие ученики должны покончить с собой, а остальные срочно связаться с духами… Так в инструкции. Кажется, сработало. Не обманула Москва…