– Ошибка, – задумчиво произнес Данло. – Вроде вируса.

– Что вы имеете в виду?

– Иногда избавиться от ошибки становится невозможно, как от аномального вируса, внедрившегося в чью-то ДНК.

Харра печально улыбнулась этой жуткой метафоре.

– Мы боимся, что наша Святая Церковь всегда была консервативна. К сожалению, мы сохраняем не только позитивное, но и негативное.

– Такова суть каждого ортодоксального учения, разве нет?

– Да, вы правы.

– И все-таки ваша Церковь обеспечила себе путь к переменам.

– О чем вы?

– Я узнал, что Святые Иви могут принимать новые программы.

– И как же, по-вашему, это происходит?

– Я узнал, что Святая Иви является хранителем первого компьютера Эде. Первого вечного компьютера, в который он поместил свою душу.

– Не слишком ли много вы узнали? – улыбнулась Харра.

– Известно, что Программа Эде для вселенной внесена в этот компьютер и что одна только Святая Иви может контактировать с ней.

– Что еще вам известно?

– Что только Святая Иви может читать Бесконечную Программу Эде и решать, какие программы Церкви соответствуют ей, а какие нет.

– Неужели? – В темных, почти черных глазах Харры, устремленных на Данло, горел огонь нерушимой веры. Поток невысказанного прошел между ними, и Данло понял, что она никогда не пойдет на контакт с вечным компьютером Эде из экономических или политических побуждений.

– Если Святая Иви вдохновлена свыше, – сказал он, – и видит вещи в истинном свете, она, так там сказано, может переписывать старые программы или вводить совершенно новые. Это в ее власти, правда?

Харра выпила еще чаю и вздохнула.

– А не сказано ли там, что никто из Иви не пользовался этой властью уже пятьсот лет?

– Не знаю.

– Мы сознаем свою власть, пилот, но власть – непростая вещь. Мы имеем возможность контактировать с вечным компьютером Эде…И молимся о том, чтобы всегда использовать эту возможность для получения новых откровений.

– Да… понимаю.

– Мы обладаем также полномочиями принимать новые программы и вводить их в каноны Церкви – осуществлять перемены, как говорите вы.

– Ведь это и значит быть Святой Иви, да?

– Хотелось бы надеяться. Но мы Не уверены, есть ли у нас влияние, чтобы заставить всю Церковь принять новую программу.

– Вы думаете, что ивиомилы не согласятся с новой Тотальной Программой?

– Очень может быть.

– И что они не примут новой редакции Программы Прироста?

– Старейшина Бертрам определенно сказал, что не примут.

– Значит, вы боитесь раскола?

Данло, cжимая в руках флейту, смотрел в грустные карие глаза Харры, а она смотрела на него. Потом она отпила глоток чаю и сказала:

– Да, мы боимся раскола. Чуть ли не больше всего мы боимся, что Архитектор восстанет на Архитектора в войне, которую ивиомилы неизбежно назовут фацифахом. Что эта проклятая священная война, в которую старейшине Бертраму не терпится ввергнуть всю вселенную, все-таки начнется. И все же…

– Да?

– Возможно, нам предоставляется великий шанс. Возможно, это критический момент для Церкви – и для самой Вечной Программы Эде.

Да, бесконечные возможности, подумал Данло, глядя на Харру. Он приложил флейту к губам и промолчал.

– Ввод новых программ может быть опасен, – продолжала она, – но опасно и то, что Церковь загнивает под спудом неверных программ. Где же риск больше?

– Я не знаю. Но если вы, благословенная Харра, уверены, что новые программы соответствуют Вечной Программе Эде, разве не должны вы попытаться ввести их, невзирая на риск?

– Мы боимся, что должны.

– Что же тогда?

– Мы пока не знаем, так это или нет. В данный момент у нас есть только наше личное понимание того, что требует от нас Вечная Программа Эде.

– Правда?

– И мы не смеем вступить в контакт с вечным компьютером, чтобы удостовериться в нем.

– Вы боитесь того, что можете там найти?

– Нет. Просто время еще не настало. Разве не сказано в Алгоритме, что во мраке безнадежности явится знамение, как падающая звезда в ночи? Мы ждали такого знамения, пилот.

Данло не понравилось, как Харра на него смотрит, и он перевел взгляд на свои руки, сжимающие флейту.

– Что это за знамение? – спросил наконец он.

– Мы верим, что ваше пришествие со звезд и есть знак.