Данло закрыл глаза, пытаясь воочию представить себе размеры Тверди, все звездные системы и планеты, составляющее Ее почти бесконечное тело, и спросил:

– Как… уничтожить?

Имей терпение, и я тебе расскажу.

– Извините.

Пилоты, твои товарищи, имели несчастье попасть на поле одной из наших битв. Недавняя атака Кремниевого Бога на материю и пространство-время, входящие в мое тело, вызвала временные искажения в мультиплексе. Отсюда и хаотическое пространство, в котором ты оказался. Отсюда и аттрактор, который привел тебя к этой планете. В первую очередь Кремниевый Бог стремится уничтожить Землю, на которой ты стоишь, и все его атаки направлены на нее.

Идеопласты, сменяясь перед темно-синими глазами Данло, ознакомили его с некоторыми фактами из истории войны богов.

Он узнал, что некоторые из богов шли почти на все, чтобы уничтожить других: взрывали звезды, пользовались энергией черных дыр и нулевых точек пространства-времени. Настоящий бог, как утверждала Твердь, применяет эту энергию для созидания, но всегда найдутся те, кто готов использовать ее в противоположных целях. Шли в ход и другие виды оружия.

Так, бог по имени Маралах напустил на планету, принадлежавшую Единственному, разумных бактерий. Эти микророботы, известные повсеместно как разрушители, в считанные дни превратили леса и океаны планеты в густую бурую жижу.

Такой же микротехникой Маралах пытался заразить многих богов, бывших союзниками Тверди. Он засылал к Искинту и Чистому Разуму информационные вирусы, чтобы исказить их мастер-программы и свести их с ума. Маралах первым из богов открыл, как неустойчив искусственный разум против сюрреальностей, почти совершенных симуляций реальности, которые полностью овладевают компьютерными нейросхемами и заставляют самых могущественных богов путать иллюзорное с реальным.

Кремниевый Бог развил и усовершенствовал это оружие.

Малопонятным для Данло способом он конструировал философские и психические концепции, грозящие рассудку галактики, если не самой вселенной. Данло почувствовал страх перед этим древним богом, столь безжалостным к чужому разуму. Он возненавидел этого врага Тверди (и отцовского врага), а заодно и себя за то, что поддался ненависти.

– Почему? – спросил он, зажимая пульсирующий глаз. – Почему обязательно должна быть война?

Почему, мой милый Данло? Да потому, что война всегда была и всегда будет. Эта ее стадия началась два миллиона лет назад, когда Эльдрия победила так называемого Темного Бога. Ты ведь знаешь, кто такая Эльдрия, раса чистого разума и золотого света?

Знания Данло об Эльдрии ограничивались общеизвестными сведениями. Он знал, что Эльдрия – это раса богов, некогда поместивших свое коллективное сознание в черную дыру у центра галактики. Но прежде чем покинуть свои тела и завершить свою космическую эволюцию, они будто бы внедрили глубочайшую свою мудрость – секрет жизни – в ДНК своих избранников, благородного вида хомо сапиенс.

Поэтому в организме каждого человека дремлет и ждет своего часа тайна богов.

В честь этих древнейших богов правители Ордена назвали эту тайну Старшей Эддой и объявили, что Эдду, согласно божественному проекту, можно вспомнить. Почти каждый, пройдя соответствующую подготовку, способен оживить память, заложенную в его клетках. Сам Данло вспомнил Эдду глубже кого бы то ни было. Эдда представляла собой кладезь почти бездонного знания, и Данло пил из него, пока не почувствовал, что больше его разум не выдержит. В одну ночь он, как ребенок, попавший в волшебный лес, вспомнил множество чудесных вещей. Но теперь, сделавшись старше, он утратил свой дар воспоминателя. Многие моменты своей жизни он помнил с четкостью, не уступавшей граням идеопласта или драгоценного камня, но потерял способность погружаться в залежи глубинной памяти у себя внутри. Он не мог больше вспомнить свое глубинное “я” и в этом не отличался от любого другого человека.

– Да… я слышал о них, – сказал он.

И вспоминал Старшую Эдду.

– Да.

Я думаю, что секрет победы Эльдрии над Темным Богом закодирован в Старшей Эдде.

– Да, возможно, – медленно кивнул Данло. – В Эдде есть все.

Может быть, ты когда-нибудь вспомнишь этот секрет и используешь его для победы над Кремниевым Богом.

Расшифровав это странное замечание, Данло подошел к окну.

Внизу на широком пляже сверкал, как осколок черного стекла, его корабль, понемногу заметаемый песком. Данла представлял себе, как шуршат песчинки по алмазному корпусу, но слышать этого не мог – океанский прибой заглушал все звуки.

– Я не хочу побеждать Кремниевого Бога, – сказал он. – Я вообще никого не хочу побеждать.

Значит, твоя цель, как ты сам полагаешь, – остаться в стороне от этой войны.

– Да, я человек не военный. Мне… нельзя. Я ненавижу войну.

Странное чувство для воина.

– Вы ошибаетесь. Я не воин. Я дал обет ахимсы и не могу намеренно причинить вред ни человеку, ни животному. Лучше умереть самому, чем убить.

Я знаю, что такое ахимса.

– Я лучше умру, чем убью кого-нибудь – даже бога. Особенно бога.

Посмотрим.

Спину Данло внезапно овеяло холодом, словно от сквозняка. Он посмотрел, как волны разбиваются о прибрежные камни, стреляя пеной и брызгами, потер глаза и сказал:

– Но ведь я только человек, правда? Мыслимо ли, чтобы человек победил бога? Если эта тайна содержится в Старшей Эдде, то богине его, конечно, легче вспомнить.

Одни идеопласты сменялись другими, и ответ Тверди изумил Данло.

Я не могу вспоминать так, как ты. Мне ни разу не удалось добраться до памяти, которую ты называешь Старшей Эддой.