– Я не хочу. Но вы же видите, меня осаждают поклонники, и я не вправе пренебречь их поздравлениями. Вы можете подождать, пока я распрощаюсь с ними по-доброму?

– Могу, если вы будете хотя бы наполовину так же добры ко мне, как к ним.

– Посмотрим. Я скоро вернусь, – пообещала она и, одарив его долгим и пылким взглядом, направилась к ожидающим ее мужчинам.

Граф покачал головой:

– Как вы это делаете?

– Не понимаю, что я такого сделал. Может, мой новый одеколон... Милорд, – прервав свое шутливое объяснение, обратился он к Эгремонту самым беззаботным тоном, – будьте добры, скажите мне, за что она попала в тюрьму?

Граф усмехнулся:

– Нет. Неизвестность сделает ваш вечер более занимательным. Однако посоветую вам вот что: не пейте того, чего не станет пить она. Итак, доброй ночи, – весело пожелал он. – Надеюсь, увидимся завтра.

– Я тоже на это рассчитываю, – с легким поклоном ответил виконт. – Приятно знать, что вы так обо мне заботитесь.

Он произнес последнюю фразу с некоторой иронией, но улыбка его была широкой и добросердечной.

– Прекрасно, вы как раз вовремя, – сказал граф, когда Лиланд передал лакею бобровую шапку и теплое пальто, а затем вошел в кабинет хозяина, потирая руки.

– И в самом деле превосходно, – пробормотал Лиланд, подходя к камину и грея руки над огнем. – Видывал я холодные весенние дни, но такой, как этот... Забавно. Я не удивился бы, если бы Темза снова замерзла.

– В апреле?

– Я сказал, что не удивился бы, а это далеко не то же самое, что я этого ожидаю. Однако мороз нешуточный. Но я ни за что не отказался бы отведать блюда, приготовленные вашим шеф-поваром. Он мог бы получить первый приз даже в Карлтон-Хаусе.

– Да, но им удалось бы доставить его туда разве что в цепях.

– То есть тем же способом, каким его отправляли из Лондона в первый раз? – с кривой усмешкой спросил Лиланд.

– Вот этого не надо. Вы же знаете, что не мне разглашать его историю. Он отбыл свой срок в Ботани-Бей и теперь свободен так же, как вы и я. Прошлое забыто, впереди будущее. Кстати, о ссыльных... как провели вечер вы и моя старая приятельница?

– Вот этого не надо! – передразнил старшего младший из друзей. – Я джентльмен. Я никогда ни с кем не обсуждаю спои отношения с леди или с женщиной, которая хочет казаться таковой. Достаточно сказать, что то была приятная интерлюдия для нас обоих. У нее нет оснований сердиться на меня. А поскольку я никоим образом не хотел бы привести ее в негодование, – добавил Лиланд подчеркнуто безразличным тоном, – то и не мог спросить напрямую, за что же все-таки она была отправлена на край света.

– Она попала туда за причастность к убийству, причиненному неким брошенным в жертву предметом. По крайней мере, мне так говорили.

– Очко в вашу пользу! – со смехом воскликнул Лиланд. – А ведь я клюнул на вашу наживку и вел себя соответственно. Мы провели время в непринужденной обстановке, но я должен был показаться ей весьма странным, поскольку при всей моей храбрости не решился пить вино.

Граф слегка поклонился, но глаза у него смешливо поблескивали.

– Простите. Примете ли вы мои извинения в форме трапезы за моим столом? У нас сегодня ваш любимый суп, омары, голуби, мясо и свежий зеленый горошек. Он из парника, но меня заверили, что вкус у него не хуже, чем у того, что вырос на грядке.

– За половину такого меню я позволил бы вонзить мне кинжал в сердце и не стал бы жаловаться. Но при условии, что вы дали бы мне подобрать с тарелки всю подливку, прежде чем я паду.

Они все еще смеялись, когда вошел дворецкий и негромко кашлянул.

– Ленч готов? – спросил граф.

– Не вполне, милорд. Но к вам посетитель.

– Я больше никого не жду.

– Молодая женщина уверяла, что вы ее примете. – Дворецкий опустил глаза, явно стараясь не смотреть на хозяина. – Она сказала, что даст мне в ухо, если я не допущу ее к вам. – На бесстрастном лице слуги промелькнул некий намек на улыбку. – Вы ее знаете, милорд. И я тоже. Она... видите ли, она из тех... прежних краев.

Граф снова засмеялся.

– Кажется, я знаю, кто это. – Он взглянул на гостя. – Должно быть, вы произвели на нее более сильное впечатление, чем думали.

– Я поражен. – Лиланд удивленно поднял брови. – Но может, она ищет сочувствия?

– Впустите ее, – велел граф дворецкому. – Не понимаю, Ли, как вам это удается, – заметил он, когда слуга удалился за гостьей, – но вы просто сводите женщин с ума.

Лиланд пожал плечами и поморщился.

– Я и сам этого не могу уразуметь. Не вижу причин к тому, чтобы такое прелестное создание, как она, могло увлечься нелепым, длинноносым, аффектированным типом вроде меня. Это не из корысти. Она вовсе не куртизанка, у нее есть талант и слава, она ведет вполне комфортный образ жизни. У меня, разумеется, есть некоторые приемы, и если я расставляю силки, то вполне уверенно ожидаю поймать добычу. Но когда я этого не делаю, то начинаю беспокоиться, с какой стати кому-то понадобилось ловить меня. Потому-то, например, как я считаю, я имел успех во Франции, куда попал в свите его величества. Полагаю также, что именно из-за этого я до сих пор не женат.

– Сомневаюсь, чтобы у нее были матримониальные намерения. – Граф несколько секунд подумал. – Но кто знает? Может, они у нее есть. Во всяком случае, попробуем разобраться в этом. Она славное существо, хоть и совершила однажды ошибку. В конце концов, очень нелегко пройти путь от нищей торговки апельсинами на рынке Спитлфилдз до известной актрисы на лондонской сцене. Быть может, теперь она охотится за титулом.

– Тогда почему она не выбрала вас?

– Я – случай безнадежный, и ей это известно.