— Я бы хотел ответить вам, что вы правы, Рэчел, — вмешался Баррет Фрезер, — но, увы, это не так. Капитан Мэтью Деверо казнен как шпион в штате Нью-Йорк.

— Убирайтесь из моего дома с вашей грязной ложью, — ледяным тоном произнесла Рэчел, отступая от него.

— Пожалуйста, Рэчел, — упрашивала Кэтлин, — выслушай капитана.

Рэчел отшатнулась от руки, которую мать ласково положила ей на плечо.

— Как ты можешь верить этому? — с надрывом спросила она. — Это чудовищная ложь, и ничего более. Мэтью не умер, говорю тебе, — повторила она.

— Рэчел, — мягко сказал капитан Фрезер, — я понимаю, что вам трудно это слышать…

— Трудно? — оборвала его Рэчел. — Что вы можете знать об этом?

Она быстро отошла на другой конец комнаты, желая быть подальше от людей, отказывающихся верить в ту правду, которую знала она.

— Я любила его. — Она сделала глубокий вдох. — Извините, я ошиблась. Я люблю его. Мы собираемся пожениться, когда окончится эта война. Или еще раньше, если получится. Он жив и вернется ко мне.

— Тогда как вы объясните это? — спросил Фрезер, проклиная самого себя за то, что вынужден причинять ей лишние страдания.

Он вытащил что-то из кармана своего мундира и протянул Рэчел. На его широкой ладони лежало золотое кольцо, блеснувшее в лучах утреннего солнца.

Глубокая боль внезапно пронзила все тело Рэчел. Спотыкаясь, она сделала несколько неверных шагов.

— Откуда это у вас? — спросила она слабым голосом.

Это было кольцо, подаренное ею Мэтью, парное с медальоном, который носила она сама.

— Оно было прислано вместе с другими вещами, главным образом бумагами, одним майором-южанином, который, как мы подозреваем, является главой целой шпионской организации, работающей за линией фронта и проникшей на Север.

— Но откуда у него кольцо Мэтью?

Баррет сжал в кулак руку, державшую кольцо.

— Он сообщил, что посылает кольцо как доказательство казни человека, предавшего Юг. Он добавил, что человек, отказавшийся от собственных корней, получил по заслугам.

— Нет! — со стоном вырвалось у Рэчел. Все стало темнеть вокруг нее, и она почувствовала, что хочет, жаждет погрузиться в эту темноту. Она была такой спокойной и безопасной!..

Очнувшись, Рэчел обнаружила, что лежит у себя в постели, корсет распущен, а на ночном столике находятся таз с водой и полотенце. Кэтлин, сидевшая в кресле, вплотную придвинутом к кровати, погрузила полотенце в воду и, отжав его, приложила к виску дочери.

— Мама?

Кэтлин ласково погладила ее по щеке и посмотрела ей в лицо взглядом, полным сочувствия:

— Я здесь, моя родная.

Рэчел отвернулась и уставилась в окно, за которым сияло солнце, благоухали цветы, щебетали птицы. Там, снаружи, все источало тепло и жизнь, в то время как здесь, внутри, у нее в душе, все стало вдруг мертвым и холодным. Дух Рэчел был сокрушен страшной вестью, она все еще не вышла из состояния шока.

— Не хочешь ли выпить чаю? — заботливо спросила Кэтлин.

— Нет, — безжизненным тоном ответила Рэчел, не поворачивая головы.

— А кофе?

Рэчел не ответила, надеясь, что мать поймет ее желание и оставит ее одну.

Кэтлин сделала еще одну попытку:

— Ты хотела бы поговорить об этом?

— А что тут обсуждать, мама? — Рэчел повернулась к ней лицом, и Кэтлин увидела отчаяние в глазах дочери.

— Что ты собираешься делать?

— Делать? — тупо повторила Рэчел. — Если Мэтью действительно мертв, я думаю, мне следует умереть тоже.

— Рэчел, ты не должна так говорить, — умоляюще проговорила Кэтлин. Ее черты исказил страх. — Ты ведь не сделаешь никакой глупости, нет, Рэчел?

Рэчел поняла, что имеет в виду ее мать.

— Я не покончу с собой, мама, если ты это хотела сказать.

— Слава Богу!

Рэчел пожала плечами.

Кэтлин нежно сжала холодную руку дочери:

— Он был отважным человеком, моя радость.

— Что мне в его отваге? — с горечью спросила Рэчел. — Она не вернет мне человека, которого я люблю.

— Мэтью был человеком чести.

— О да, мама, был. И чего он добился? Ничего. — Голос Рэчел звучал устало, словно сам процесс речи утомлял ее. — Честь. До самой смерти я буду ненавидеть это слово. Пустой звук, выдуманный мужчинами, чтобы тешить собственную гордость и лелеять какие-то иллюзии. А что эта честь принесла мне? Бессмысленное будущее без любимого человека, без человека, от которого я хотела иметь детей, рядом с которым я хотела стареть. Проклятая честь!

Рэчел снова отвернулась от матери и уставилась в окно.