Джамал выгодно отличался от других мужчин, в том числе, разумеется, и от султана. Он не был жесток и умел обращаться с женщинами. Став его рабыней, Зара не видела большой разницы между своим положением и положением наложниц, по-прежнему считавшихся свободными женщинами. Конечно, шейх увлечен ею и в момент слабости даже попросил ее стать его женой, но об этом не может быть и речи. Надо выбросить из головы и из сердца все добрые чувства к нему и сосредоточиться только на одном: как спасти отца и, по возможности, спастись самой.

Если дать сейчас волю своему воображению и позволить себе влюбиться, отцу конец. От Джамала ей нужно добиться только доверия… и больше ничего.

— Так ты откажешь мне? — упавшим голосом спросила она.

— Представь себя, нет. Ты можешь сходить на базар. Гарун даст тебе двух вооруженных стражей для… твоей безопасности. Кроме того, возьми у Хамета длинную джеллабу и не забудь хорошенько закрыть лицо.

Зара склонила голову, как бы в знак согласия с его условиями, а на самом деле, чтобы скрыть вспыхнувшую в глазах радость.

— Благодарю тебя, господин, — с чувством проговорила она. — А теперь, если не возражаешь, я хотела бы навестить своего отца.

Джамал едва заметно нахмурился. Рано или поздно султан узнает о том, что Юсуф попал в плен, и тогда его, хочет этого Зара или нет, придется отправить в Мекнес.

— Иди, — коротко ответил он. — Мне еще надо подготовиться к поездке.

Вид отца привел Зару в отчаяние. Кади Юсуф был очень бледен и казался постаревшим. Его, привыкшего к вольной жизни в горах, страшно тяготила неволя, и он совсем упал духом.

— Как ты, дочка? — участливо спросил он. Мысль о том, что она расплачивается за отсрочку его смертного приговора своим телом, причиняла ему невыносимую боль.

— Со мной все в порядке, отец, — шепнула она, опасливо оглянувшись. — Говори, пожалуйста, тише, там, за дверью, Хамет, он может услышать нас… Похоже, мне удалось завоевать доверие Джамала. Он разрешил мне сегодня сходить в деревню на базар. У меня есть план. Ты помнишь того человека, что проник как-то ночью в конюшню и предупредил меня о штурме Эдема?

— Конечно, — кивнул Юсуф. — Это Рашид, торговец верблюдами. Он шпионит для меня в деревне.

— Так вот, успех моего плана во многом будет зависеть от его желания помочь нам.

— Это слишком опасно. Стоит Джамалу узнать о твоем предательстве, и он сурово тебя накажет. Я слышал, что нрав у него бешеный. Вообще-то шейха считают человеком честным и справедливым, но он не терпит обмана. Я боюсь за тебя, дочь.

— Не волнуйся, с Джамалом я справлюсь, — ответила Зара с уверенностью, которой вовсе не чувствовала. — Как мне найти Рашид?

— Он в деревне и по базарным дням продает там беговых верблюдов. А теперь расскажи, что ты задумала.

Когда несколько минут спустя Зара покинула мрачные стены тюрьмы, она, как никогда, была исполнена решимости спасти отца.

Джамал и Гарун уже уехали в Мекнес, а два вооруженных до зубов стражника поджидали девушку у ворот, куда ее проводил Хамет. Он же вручил им тяжелый кошель с монетами, чтобы они могли заплатить за покупки принцессы.

Дорога до деревни была жаркой и пыльной, Заре она показалась восхитительной, потому что каждый шаг приближал ее к свободе.

Базар гудел, как растревоженный улей. Купцы наперебой расхваливали свой товар, покупатели отчаянно с ними торговались; повсюду сновали подносы, нищие и факиры.

Зара медленно продвигалась вперед, и жители деревни безропотно расступались перед стражами, давая ей дорогу: они давно уже привыкли видеть на базаре наложниц Джамала. Чтобы усыпить бдительность своих спутников, Зара не пропускала ни одного шатра с разложенными вокруг товарами, чтобы, поторговавшись для вида с продавцом, не купить какую-нибудь безделицу.

Наконец они подошли к огороженной площадке, где невысокий бородатый мужчина в грязно-белом тюрбане чистил красивых тонконогих верблюдов, готовя их к продаже. Это, видимо, и был Рашид.

— Я хочу поговорить с этим торговцем. Беговые верблюды — моя слабость, и мы, берберы, знаем в них толк, — сказала стражникам Зара.

Те переглянулись. Никаких особых распоряжений на этот счет они не получали и не видели ничего особенного в просьбе принцессы, но все же стражи колебались.

— Ну что вам стоит разрешить мне такую малость? — кокетливо продолжала она. — Мы же будем говорить только об этих благородных животных и больше ни о чем. Я так их люблю!