— Ты для меня больше не рабыня. В душе я давно уже освободил тебя, а теперь делаю это и на словах.

— Твои щедрость и благородство просто поразительны, мой господин, — лукаво улыбнулась девушка. — В душе я никогда не считала себя рабыней.

— Нет, это просто невыносимо! — рассмеялся Джамал. — Ты готова спорить всегда и по любому поводу… Ладно, до появления Гаруна и твоего отца еще много времени, не будем терять его понапрасну.

— А, так ты все-таки поверил, что они придут?

— Всегда приятно верить в хорошее, — пожал плечами Джамал. — Кроме того, когда я сжимаю тебя в своих объятиях, то готов верить во что угодно… Но что-то мы разболтались, а у нас так мало времени.

Когда их силы иссякли, они незаметно для себя уснули. Впрочем, длилось это недолго: Джамал спал очень чутко, и ему вдруг показалось, что они не одни. Он тут же открыл глаза и поднял голову. В комнате по-прежнему было темно, но ему снова почудилось какое-то движение у двери, ведущей в купальню.

Накинув покрывало на обнаженное тело спящей Зары, шейх встал и осторожно двинулся вперед.

В тот же миг в дверном проеме возникла темная мужская фигура и с низким поклоном произнесла:

— Да благословит тебя Аллах, мой господин! Готовы ли вы с принцессой покинуть эту мерзкую темницу?

— Гарун?! — Джамал готов был кричать от радости. — Неужели это в самом деле ты?

— А кто же еще? — последовал ответ. — Похоже, у нас с Юсуфом все получилось. Буди Зару, и собирайтесь, я подожду вас в саду. Только поторапливайтесь.

— Слава Аллаху! Но как тебе удалось проникнуть сюда? Ведь вокруг полно стражи!

— Всему свое время, Джамал. Кади ждет нас снаружи с лошадями. Поторопись. К тому моменту, когда султан узнает о побеге, мы должны быть уже далеко от Мекнеса, иначе нам не уйти от погони.

С этими словами Гарун снова растворился в темноте.

Зара проснулась от звука голосов, открыла глаза и успела заметить мелькнувшую в дверях тень.

— Джамал? — негромко окликнула она, садясь на кушетке. — Где ты?

— Здесь, любовь моя.

Наконец она сумела его разглядеть; шейх поспешно одевался.

— Я как раз собирался будить тебя, — сказал он, выныривая из широкого ворота своей джеллабы. — Здесь только что был Гарун. Собирайся быстрее, он ждет нас в саду.

Зара мгновенно оказалась на ногах.

— Ну, теперь ты мне веришь? — срывающимся от радости голосом спросила она.

— Конечно, дорогая! — рассмеялся Джамал и крепко ее обнял. — А теперь поспеши. Понятия не имею, как Гарун собирается перетащить нас через стену; но если это кто-то и сможет сделать, то только он.

Не прошло и минуты, как они уже были в саду. Шейх с удивлением уставился на свисающую со стены толстую веревку; в ней не было ничего необычного, если не считать навязанных по всей длине широких петель, заменявших ступени, и мощного железного крюка, надежно крепящего ее наверху. Джамалу еще не приходилось видеть столь странной и остроумной конструкции.

— О чем-то подобном я думал еще на корабле, чтобы было легче взбираться на ванты, — не громко объяснил Гарун. — У моей «лестницы», правда, есть один дефект: по ней очень легко подниматься, но только не спускаться… Нога никак не может попасть в петлю, особенно в темноте. Однако времени продумать все до конца у меня не было, приходилось спешить.

Джамал с уважением посмотрел на него, но все же спросил:

— А как тебе удалось не изрезаться о битое стекло?

— Взгляни наверх, — улыбнулся Гарун.

Шейх поднял голову и различил на самом краю стены что-то белое.

— Что это?

— Толстая овечья шкура. Правда, здорово придумано? В последний момент Юсуф сообразил, как защититься от осколков. Я забросил крюк, взобрался на стену, положил шкуру, перекинул веревку на другую строну, и вот я здесь.

— Но ты говоришь, что по ней трудно спускаться?

— Да, — вздохнул Гарун, — пришлось помучиться. Но вам это не грозит.

— То есть? — не понял Джамал. — Как же иначе мы окажемся на той стороне?

— Проще простого, — загадочно улыбнулся Гарун. — Когда окажешься наверху, все поймешь сам. Это, кстати, тоже моя идея… Да, чуть не забыл. Юсуф хочет, чтобы первой шла Зара.

— Ты справишься? — с сомнением посмотрел на нее шейх.

— Разумеется! — фыркнула она и, крепко сжав веревку, поставила ногу в первую петлю. — Подсади меня.