Бурчание в желудке — вполне соответствовало настроению Эмили, когда она вошла в вагон и заняла свое место, поджидая возвращения Розы. Ей кое-что надо было сказать этой обжоре, лгунье, самовлюбленной кокетке, которую девушка раньше считала своей подругой.

Через некоторое время Роза и Маккензи вышли из ресторана, непринужденно разговаривая, потом он приподнял шляпу, распрощался и пошел прочь.

— Надеюсь, ты плотно позавтракала! — с сарказмом произнесла Эмили, когда Роза заняла место рядом с ней.

— К тому же добрейший мистер Маккензи заплатил за наши завтраки. Ты видишь, какой он обворожительный сорвиголова.

— Возможно, твой голод этот завтрак и утолил, но лично я по-прежнему ужасно хочу есть.

— Да, но ты же сама говорила, что плохо себя чувствуешь.

— Я хотела отбить у него охоту со мной разговаривать. А ты, как я заметила, была расположена болтать не переставая!

— О Господи! Ты что, всегда такая злая, когда проголодаешься? Совсем как голодный тигр, — сказала Роза добродушно. — Тогда мне нужно было припасти для тебя хороший кусок сырого мяса, а не вот это, мое золотце.

Роза полезла в карман и извлекла апельсин.

— Я ухитрилась стащить его со стола с десертом.

— Чай с сухариками! — продолжала ворчать Эмили, но гнев ее постепенно стихал. — Тоже мне подруга!

Она стала торопливо очищать апельсин.

— Мне очень жаль, но это первое, что пришло мне в голову. Сухарики помогают при расстроенном желудке.

— Но у меня не было расстройства желудка!

С наслаждением Эмили впилась зубами в сладкую, сочную мякоть.

— О, как вкусно! Господь Бог знал, что делал, когда создавал апельсины.

— Ты простила меня? — спросила Роза, старательно изображая раскаяние.

— Ну конечно. Но в следующий раз твоя очередь быть больной, а уж я-то наемся всласть.

— Надеюсь, следующего раза не будет, душечка. Как ни обворожителен и приятен этот мистер Маккензи, я надеюсь, что мы видели его в последний раз.

В телеграмме на адрес «Гарви-Хаус», Лас-Вегас, Нью-Мексико говорилось, что к завтраку прибудут двадцать пять пассажиров. Девушки торопились закончить сервировку столов, пока поезд еще не подошел к станции.

Глядя, как Роза раскладывает салфетки, Эмили неодобрительно нахмурила брови.

— Роза, ты забыла, чему я тебя только что учила?

— О да, да! — И Роза начала повторять, словно затверженный урок: — Слева кладут вилку и свежую салфетку, а ложка и нож должны лежать справа.

Она быстро переложила на нужные места накрахмаленную льняную салфетку и тяжелое шеффилдское столовое серебро.

— И ни минуты не осталось в запасе. Вон идет мистер Спадающие Бриджи.

— Ш-ш-ш, Роза. Несколько дней назад он, кажется, услышал, как ты его называешь.

— Что за задержка, барышни? — спросил Фаллон Бриджес, подскакивая к столику. — Поезд подойдет через пять минут, а вам нужно сервировать еще один стол.

И метрдотель указал на него тощим пальцем.

— Мы все успеем, мистер Бриджес, — вежливо сказала Эмили.

— Надеюсь на это. Поворачивайтесь побыстрее.

— К счастью, мы брали уроки балета и можем показать свое мастерство, — слащаво произнесла Роза.

Бриджес бросил на нее уничтожающий взгляд.

— Меня не интересуют ваши потуги на поприще юмориста, мисс Дюбуа.

С этими словами Бриджес принялся измерять пальцами расстояние от каждого прибора до края стола.

— Так-так, — пробормотал он, неодобрительно покачав головой. — Все лежит неправильно, мисс Дюбуа.

И он переложил приборы.

— Возможно, у меня пальцы длиннее, чем у вас, мистер Бриджес.

— Ну, так подрежьте их немного.

— Как ты думаешь, он имел в виду мои ногти? — прошептала Роза, когда надоедливый коротышка, продолжая проверку, проследовал к другому столу.

— Поторапливайся, Роза, нам еще надо управиться со следующим столом. Я разложу приборы, а ты расставь чашки и блюдца.

Эмили улыбнулась, увидев, с каким рвением Роза взялась за дело. Несмотря на Бриджеса, который был ужасным придирой и сторонником строгой дисциплины, Эмили любила свою работу. Это было самое лучшее дело, каким она когда-либо занималась — если не считать побега из дому, с которого все и началось. Теперь она была официанткой в ресторане «Гарви-Хаус». Две недели, которые прошли с тех пор, как они с Розой приехали в Ныо-Мексико, открыли для нее совершенно новый мир. Все здесь отличалось от той жизни, которую она знала раньше.