Застонав, Джек вцепился губами в мочку ее уха, затем отступил назад к стене и увлек женщину за собой. И когда его губы нашли губы Грейс, она уже ни о чем не думала. Ей только хотелось, чтобы крепкое тело Джека, прижимавшееся к ее телу, помогло унять ее душевную боль.

Джек смотрел в глаза Грейс, широко раскрытые, но с потухшим взглядом, и чувствовал, как исчезает его раздражение. Он чертовски удивился, встретив ее днем, а потом разозлился, когда понял, что она все наврала. Как будто женщина из той ночи и женщина, с которой он случайно встретился в своем доме, были совершенно разными людьми.

Вот эта, в обычной одежде, выглядела какой-то чопорной. Встреть он ее при других обстоятельствах, возможно, и не взглянул бы в ее сторону. Но сейчас, разглядывая Грейс, Джек пришел к выводу, что она какая-то ненастоящая. Какое-то внутреннее тепло, скрывавшееся под строгим костюмом, вызвало у Джека желание дотронуться до Грейс, обнять ее. Он ведь знал, что под одеждой соблазнительное хрупкое тело с плавными изгибами.

Медленно, будто против своего желания, Джек протянул руку и большим пальцем провел по подбородку Грейс. И это простое прикосновение подсказало, что он хочет не только успокоить Грейс, но и чего-то большего.

Он вспомнил ту ночь, когда они спали вместе – точнее, просто занимались любовью, как жестоко поправила его Грейс, – и его осенило: на самом деле он не видел ее тела. Желание настолько сжигало обоих, что Грейс так и не сняла длинного шелкового свадебного платья.

Повинуясь своему желанию, Джек снял с Грейс пальто – она до сих пор этого не сделала – и отложил в сторону. Грейс стояла перед ним совершенно беззащитная, и Джеку захотелось вот так, слой за слоем снимать с нее одежду, чтобы увидеть ее груди, бедра, белизну живота и мягкий бугорок между ног. После той их первой встречи он мечтал об этом каждую ночь.

Джек нежно поцеловал Грейс, не обнимая, едва касаясь губами ее губ. Она закрыла глаза, робко отвечая на его поцелуи. Затем его губы скользнули ниже, легонько коснулись нежной кожи шеи, стали настойчивее... И Джек почувствовал, что в Грейс, как и в нем, нарастает желание.

– Грейс, – с благоговением прошептал он.

И это стало последней каплей, разрушившей ее сдержанность. Грейс жадно прильнула к Джеку, их губы слились в поцелуе. Одной рукой Джек запрокинул голову Грейс, чтобы лучше ощущать ее тело, прижимавшееся к нему. А Грейс, почувствовав его возбуждение, затрепетала. Она подумала, что ждала именно этого момента, ждала человеческого тепла, тепла Джека. Ведь заслуживала же она хоть немного счастья в такой ужасный день. Когда мужская ладонь, гладя ее по спине, опустилась вниз, Грейс почувствовала легкое головокружение.

А ласковые ладони и ловкие пальцы Джека продолжали отыскивать самые потаенные места, прикосновения к которым все больше возбуждали Грейс.

– Боже мой, кто же ты такая? – пробормотал Джек, тяжело дыша.

В ответ она поцеловала его, наслаждаясь его запахом – мужским, резким и чистым, как полевая трава.

– Ты сводишь меня с ума. Ты заставляешь меня желать тебя. – Эти слова Джека прозвучали, словно обвинение.

– Тогда уходи, – прошептала Грейс, не размыкая объятий. – Я не просила тебя приходить сюда.

– Не могу, – со стоном признался он, продолжая страстно целовать губы Грейс, мочку уха, шею.

«Господи, разве может быть так хорошо?» – подумала она.

– Я хочу тебя, – прохрипел Джек. – Здесь, прямо сейчас.

Это было безумием. После той ночи Грейс обещала себе, что больше никогда не будет вести себя так безрассудно. Однако нестерпимое желание буквально сжигало ее, и сейчас она могла думать только о нем.

– Тогда люби меня, – прошептала Грейс.

Джек склонился над ней, высокий, красивый, словно высеченный из камня. Яростное выражение его лица могло бы испугать Грейс, но почему-то не испугало. Какое-то чувство подсказывало ей, что этот мужчина никогда не прикоснется к ней в злости или в ярости. И точно, когда Джек крепче прижал ее к себе, его поцелуи были необычайно нежными.

А когда Джек завернул подол ее юбки, все мысли вообще улетучились из головы Грейс. Она почувствовала, как его ладони легли на бедра, обтянутые колготками, затем пальцы скользнули под пояс колготок и резинку трусиков. Грейс чувствовала, что задыхается, а Джек медленно опустился на колени, одновременно стягивая с нее все нижнее белье. Затем осторожно уложил Грейс рядом с собой на цветной сине-желтый ковер.

Продолжая целовать ее, он перекатил Грейс на себя и стал ласкать ладонями обнаженные бедра и ягодицы. Однако, несмотря на приятные ощущения, Грейс не смогла подавить в себе чувство стыда. Стыда за то, что хотела этого, желала ощутить Джека в своем теле и забыть обо всем.

В этот момент зазвонил телефон. Джек напрягся. По выражению его лица Грейс поняла, что он и сам с трудом верил в происходящее.

Грейс мысленно выругала себя. Господи, как же она дошла до такого? Сама упала в объятия незнакомого мужчины и потребовала, чтобы он любил ее. Грейс уже не понимала, что происходит с ее жизнью, чувство вины жгло все сильнее и сильнее. Нет, она не из таких. В ее жизни не было беспорядочных связей с малознакомыми мужчинами.

Однако, несмотря на здравомыслие и порядочность, которые она воспитывала в себе всю жизнь, увидев этого мужчину, она почувствовала, что бархатный занавес поднимается, знаменуя этим начало драмы, в которой она намеревалась сыграть.