Открыв глаза, она увидела, что Том внимательно наблюдает за ней. Но смотрел он несколько странно.

– Ваш бурный нрав, мисс Шапо, смертельно опасен для вас. Но зато он делает вас правдивой. И ваш любовник… – Том выждал, давая ей время и возможность заявить, что такового не существует. Но она не доставит ему такого удовольствия. – И ваш любовник, вероятно, не слишком хорош.

Сильвии следовало бы рассердиться. Но вместо этого ей захотелось спросить: «Почему? Во мне есть нечто, позволяющее сделать такой вывод? Любовники могут быть разными? Что делает любовника хорошим? Они смущают твой ум, заставляют тебя то смеяться, то негодовать и порождают желание любоваться собой? Или же они овладевают тобой, затем засыпают, как правило, оставляя тебя неудовлетворенной? Говорят тебе, что любят, так же часто, как говорят о погоде? Обещают все, чего тебе всегда хотелось, – безопасность и спокойствие, богатство и комфорт?»

Она решилась бросить вызов его блефу:

– И что же, мистер Шонесси, заставляет вас так думать?

Свеча сильно оплыла, тени в комнате слегка изменились. Это напомнило Сильвии, что она наедине с Томом Шонесси слишком долго.

– А то, что вы сейчас здесь. Со мной, а не с ним.

Логика его слов безупречна. Том говорил тихо, спокойно, немного хрипловатым голосом. Да, надо признать, ему не занимать терпения и выдержки. Он словно ждал, когда же Сильвия сама найдет правильный ответ.

Сильвия отвела взгляд от глаз Тома. Чары, которыми этот мужчина сумел ее опутать, разрушились.

– Я уже сказала вам, почему я в Лондоне, мистер Шонесси. Это не имеет никакого отношения к моему любовнику. Равно как и к вам.

Том, похоже, обдумывал следующий вопрос.

– Вы признаете, что вы амбициозны, мисс Шапо?

– Да.

– И ваш любовник…

– Даст мне то, что мне необходимо, – решительно завершила за Тома фразу Сильвия.

Том опустил голову, как бы соглашаясь с ней и принимая сказанное к сведению. Он взял перо и рассеянно покрутил его в руке. Затем поднял голову, и голос его прозвучал угрожающе:

– Но чего вы хотите, мисс Шапо?

Этот простой вопрос основательно озадачил ее. И все же Сильвия коротко усмехнулась:

– В моей жизни нет места такому вопросу, мистер Шонесси. Я… получала… добивалась… всего, в чем нуждалась.

– И каждого, кто вам был нужен? – не без иронии добавил Том.

Сильвия быстро поднялась со стула:

– Я должна уйти и… дать возможность вам работать.

– Очень хорошо, мисс Шапо. Но погодите… – Он вдруг нахмурился. – Тут что-то такое…

Сильвия неуверенно села снова.

– У вас какое-то пятно на щеке. – Он прищурился, как бы пытаясь разглядеть что-то на ее лице. – Позвольте…

Том приподнялся и наклонился к ней через стол. Когда его серебристые глаза приблизились к ней, Сильвия затаила дыхание, стараясь не повернуть головы. Она понимала, что это было дерзостью с ее стороны. И тем не менее ее ресницы задрожали, глаза самопроизвольно закрылись. Сердце учащенно билось. Сильвия ощутила близкий запах мужчины. Ее чувства смешались. Она ждала…

Как показалось Сильвии, прошла целая вечность, прежде чем она снова услышала его голос:

– Я ошибся. – При этом его дыхание коснулось ее щеки. – Вероятно… это всего лишь тень.

Она открыла глаза. Том снова опустился в кресло.

Она ожидала увидеть победную улыбку на его губах. Но он, судя по всему, пребывал в таком же смятении. Сильвия лишь поймала напряженный взгляд неожиданно потемневших глаз.

Сильвия чувствовала, как ей трудно дышать. Однако пик ожидания миновал, оставив чувство острого разочарования. Как будто предложенный подарок в последний момент отняли.

– Боюсь, вы сломали перо, мистер Шонесси.

Том посмотрел на горсточку пушинок в своей руке и, похоже, был искренне озадачен. Он почти нежно положил изувеченное перо на стол.

– Спокойной ночи, Сильвия, – сказал он тихо. – И может быть, разумнее иметь в виду, что я не джентльмен. Я не обязан играть честно.

Сильвия встала и в растерянности повернулась настолько резко, что едва не запуталась в юбках. Она быстро направилась к двери.

– И еще, Сильвия…

Девушка остановилась, но не обернулась.

– Иногда… иногда это означает одно и то же.

Она знала, что Том имеет в виду – хотеть и нуждаться. Странно, что это прозвучало так, словно было открытием и для него.

Дни пролетали быстро. Придумана песня, и шли последние репетиции нового спектакля с прекрасной Венерой. Почти закончена раковина. Оставалось, чтобы она понравилась Тому. Но к последним, завершающим хлопотам добавились регулярные поездки в Кент. Вероятно, поэтому неделя перед премьерой приобрела для него какие-то неясные очертания.