— Об этом я тоже догадалась. Что он сказал? Надо было позвать к телефону Стерлинга.

— Я не успел. Но если верить нашему собеседнику, чуть позже нам доставят посылку и мы увидим, как поживают Стерлинг и Верной. А пока, — он покачал головой, — думаю, тебе лучше уйти. Не заставляй нашего доброго доктора ждать. Он уже включил счетчик.

— А Стив? Он нам нужен, Алекс. Эти парни попросят нас развернуть то, что мы им принесем, и объяснят, что мы сможем найти Стерлинга и Змея на какой-нибудь из улиц Хобокена или здесь же, но поздно вечером. Но как мы заставим их выполнить обещания? Нам нужен опытный переговорщик, полицейское оцепление и все такое.

— Я над этим подумаю. Но не раньше, чем нам принесут посылку и мы сможем оценить, с кем приходится иметь дело. После разговора с этим парнем во мне возродилась надежда. Не знаю, как насчет злости, но ни малейшего проблеска разума я в нем не обнаружил. Наверное, потому их и зовут головорезами. Ты не могла бы уйти? Мне нужно закончить свой утренний туалет.

Не сводя глаз с Алекса, Мэгги схватила сумочку и отступила к двери.

— Я… я скоро вернусь. — Она развернулась и побежала к лифту.

В такси руки у нее еще дрожали. Она даже не накричала на водителя, когда тот проскочил на красный свет и чуть не сбил рассыльного-велосипедиста. Она сунула таксисту пятерку, выскочила из машины и влетела в офис доктора Боба Челфонта за целую минуту до назначенного времени.

Дверь офиса распахнулась, точно доктор Боб стоял за ней и подслушивал.

— Маргарет, как ты себя чувствуешь? Что с Толанд-Джеймс? Она хорошо устроилась? — спросил он.

— Да, да, — Мэгги рухнула на стул. — Может ли человек измениться сам?

Доктор Боб уселся в свое чересчур большое рабочее кресло и сцепил пальцы под носом.

— Ты думаешь, миссис Толанд-Джеймс может сама побороть свое пристрастие к алкоголю? Ты же знаешь, Маргарет, что я не имею права обсуждать с тобой других пациентов. Но лишь немногие люди достаточно сильны, чтобы меняться и развиваться, полагаясь лишь на себя. Всем нам время от времени нужна помощь.

— Достаточно сильны, — повторила Мэгги и кивнула: — Да, это многое объясняет. Я сделала его сильным.

— Его? Прошу прощения? Я думал, мы говорим о миссис Толанд-Джеймс.

— А… э… разве я сказала «его»? Я, должно быть, оговорилась. Я имела в виду… Так как, Берни смогла бы бросить пить без этой вашей клиники?

— Маргарет, я не могу…

— Ладно. Тогда поговорим обо мне. Но только совсем недолго, потому что мне правда пора бежать. Я решила, что я — никоголик, никотиновая наркоманка, и хотя я говорила это и раньше, но сейчас я действительно решила, что хочу, по-настоящему хочу бросить курить. Правда, здорово?

— Ты так думаешь?

Мэгги прикусила верхнюю губу.

— Прекратите отвечать вопросом на вопрос. Да, это здорово, просто замечательно, что я решила соскочить. Вся одежда пропахла дымом. А деньги? Да кокаин скоро дешевле будет, если уже не дешевле. В девяти местах из десяти, где я бываю, на меня смотрят как на прокаженную. Я должна соскочить. Я хочу соскочить. Я имею в виду, раз Берни может, значит, и я могу. Но могу ли я сделать это сама?

— Маргарет, ты не одинока. Я с тобой.

— Мне не хочется обижать вас, доктор Боб, но вы уже довольно давно со мной, а я по-прежнему курю.

— Это потому, что на самом деле твоя проблема вовсе не в курении. Курение — лишь твоя поддержка и опора. Ты прячешься за ним, ты пользуешься им, чтобы молчать — и говорить лишь на страницах своих книг, ты боишься, что без него разучишься писать. Но на самом деле это твой подростковый бунт, в результате которого ты сейчас физически, психологически и почти наверняка эмоционально привязана к наркотику. Довольно интересный случай, хотя и не уникальный. Многим людям я с легкостью помог избавиться от чисто физической зависимости. Но к тебе нужен другой подход.

Мэгги потянулась было к коробке бумажных салфеток, но вовремя остановилась. Она пришла сюда по двум причинам: во-первых, спросить про Алекса и Берни, во-вторых, немного похвастаться.

— Я кое-что сделала вчера. Я сказала Берни, что она должна бросить пить. Она… она довольно сильно разозлилась на меня, заорала на меня, но я не отступила. Я кое-чему научилась. Я научилась держаться, когда на меня кто-то кричит. Так, может, я и бросить курить теперь смогу? И, — она подумала об Алексе, — может, я смогу это сделать сама?