Быть может, если им удастся убежать из этого гнилого места, те все настроены против них, они смогут найти способ объяснить все властям и будут услышаны.

Пока Фарли и Фэрфакс уносили в конюшню сундук с вещами Лили, та помогла брату и сестре собрать все необходимое на ближайшие несколько недель. Мысль отправиться к Мэри Лестер пришла ей в голову в тот момент, когда она лихорадочно искала красную тапочку Дульси. Только няня могла помочь им и подсказать, что делать дальше.

Фарли и Фэрфакс запрягли в тележку волов и покатили к воротам. Тристрам, Дульси и Тилли забрались на сундуки и узлы. Туда же прыгнули Колпачок и Раф. Циско продолжал хохотать как безумный.

Фарли и Фэрфакс не сообщили хозяйке, отчего так гладко прошло все в конюшне. Им повезло — конюха там не оказалось. Должно быть, кухарка отправила его в деревню известить о происшедшем. Кухарка заперлась в своей комнате и орала как ненормальная: «Убийцы! Убийцы!» На случай, если она вдруг расхрабрится и надумает выбраться из своей комнаты, братья Одел закрыли входную дверь на засов.

Свидетельницей их бегства из Хайкрос была лишь бледная луна.

Счастливо избежав неприятностей в деревне, они двинулись на север. Беглецы ехали наобум — лишь бы подальше от Хайкрос. Луна поднялась совсем высоко, когда они достигли мельницы. Внезапно путь им преградил человек. Волы остановились. Все настороженно вглядывались в незнакомца.

Им оказался Ромни Ли. Он возвращался из «Дубов» к сестре на мельницу, но, услышав скрип колес, решил посмотреть, кто это ночью уезжает из Ист-Хайтворда. Цыган даже не удивился, увидев старых знакомых. Ром знал, что произошло на церковном дворе. Однако когда парень увидел Лили, то удивленно присвистнул.

Надеясь хоть кого-нибудь убедить в своей невиновности, девушка рассказала молодому человеку о том, что произошло в Хайкрос. Цыган только головой качал, слушая ее историю. Убедив беглецов, что до рассвета, когда деревенские кинутся их искать, все равно далеко не уехать, Ромни настоял на том, чтобы спрятать телегу на мельнице до следующей ночи. И только тогда отправляться в путь.

Тот день показался Лили нескончаемо долгим. Они все прятались за мельницей, вздрагивая от каждого шороха. Ромни оставил их, а сам ушел в деревню — посмотреть, что там происходит. Он не поленился дойти и до Хайкрос, а когда вернулся, Лили по выражению его лица поняла, что оправдались ее худшие опасения.

Но Ромни Ли не бросил их. Более того, он предложил им помощь: пригласил присоединиться к цыганскому табору, с которым путешествовал сам. Фарли и Фэрфакс сначала не соглашались. Они не доверяли Ромни, но тот умел убеждать. В конце концов братья сказали «да».

Где найти лучшее место, чтобы спрятаться? Кто станет искать их у цыган? К тому же ехать безопаснее с табором, чем маленькой группой. Куда они направляются? На север? Долгий путь, точно. Деньги у них есть? Нет? Где же они думают останавливаться по ночам? Где будут скрываться? Фарли и Фэрфакс переглянулись. Ромни Ли действительно предлагал лучшее решение.

Узнав о толпе рассвирепевших деревенских, прибывших в Хайкрос, и об их кровожадных призывах спалить ведьму на костре, не дожидаясь суда, Лили согласилась с планом Ромни.

Она до сих пор удивлялась, как смогла решиться на этот шаг. Даже сейчас палатки и шатры вокруг казались призраками из другого мира. Невероятным было и то, как легко они привыкли к кочевой жизни. Приняли их недружелюбно. Было много подозрительных взглядов и перешептываний, но, когда они стали платить за себя и привлекать публику, с их пребыванием в таборе примирились. Но Лили знала: скоро здесь их станут ненавидеть.

Друзья ни у кого ничего не просили. У них была собственная повозка, где они хранили пожитки и где она, Дульси и Тилли спали по ночам. Пока было тепло, Тристрам, Фарли и Фэрфакс ночевали снаружи. Лили старалась не думать, что будет, когда наступят холода или когда Тилли родит. Но пока волы были крепкими и упитанными. Еще ни разу из-за них не пришлось задерживаться.

До недавнего времени их основным занятием было привлечение покупателей к лоткам и палаткам других цыган, но по совету Ромни, услышавшего раз сказку, рассказанную Лили младшей сестре, они соорудили небольшую ширму, сделали кукол. Получилось нечто вроде кукольного театра. Теперь они давали представления. С каждым разом народу собиралось все больше — их сказка пользовалась успехом у публики.

— Ах, вы тут, госпожа Лили. А я везде вас ищу.

Тилли шла медленно, задыхаясь и переваливаясь, как утка. Лили смотрела на служанку с тревогой и жалостью. Она никогда не видела такой большой живот. Бедная Тилли! Казалось невероятным, как тоненькие ножки могут удерживать в равновесии такое большое тело.

— Фарли говорит, что пора начинать, госпожа. Ох, такая толпа собралась! Я никогда не видела столько народу. Откуда они все приходят? Фэрфакс, ну и намнут же тебе бока. У тебя через час еще один бой. Будем надеяться, что на этот раз ты выиграешь. Приз-то порядочный.

Фэрфакс зевнул и приоткрыл один глаз.

— Я и проиграл всего-то один бой, Тилли. И то только потому, что крикливая торговка сидром стукнула меня сзади, когда я почти заставил его землю есть. — Громила поднялся. — Пошли, провожу тебя до помоста, — предложил он и, не в силах отвести взгляда от огромного живота Тилли, покачал головой, удивляясь своему лихому братцу.