Губы Кейна давили все сильнее, небритый подбородок корябал ее нежную кожу.

А потом его язык вонзился в ее рот. Девушка от неожиданности на мгновение оцепенела и не успела прикусить его зубами. Резко дернув головой, она высвободила свои губы и, дрожа от ужаса, уставилась на насильника.

Кристал смотрела на лицо Кейна, освещенное тусклыми отблесками костра: оно было безжалостным. Ничто не остановит этого человека. Перед ним была поставлена цель — изнасиловать, унизить ее, доказав банде свою благонадежность, — и он не отступится. Он искромсает ее гордость, достоинство и самоуважение, но разве это высокая цена за несколько минут удовольствия?

Кейн опять поцеловал Кристал, но на этот раз у нее хватило ума укусить его. Она всадила свои зубки в его подвижный язык. Кейн отпрянул, и девушка увидела на его губах кровь.

— Черт, — пробормотал он, глядя на размазанное красное пятно на своей ладони, которой он провел по губам. Кристал воспользовалась заминкой и кинулась прочь от разбойника, но он успел ухватить ее за лиф платья. Ткань на плече затрещала, и на траву посыпались крошечные черные пуговички. Взору Кейна и всех остальных разбойников предстала белая плоть, вздымающаяся под шнуровкой корсета. Кристал инстинктивно прикрыла ладонями грудь. Непростительная ошибка. Кейн мгновенно прижал ее к себе. Глаза его светились триумфом, но, как ни странно, он, кажется, вовсе не был доволен своей победой.

— Да простит Господь твою душу, если в ней нет ни капли милосердия ко мне, — прошептала Кристал, но Кейн поцелуем заглушил язвительные слова девушки. Обладая физическим превосходством, он заставил ее разжать губы, и Кристал ощутила на своем языке соленый металлический вкус его крови. В нос ей ударил отвратительный запах возбужденного тела, запах волка, изнемогающего от вожделения. В горле заклокотал всхлип.

Кристал что было мочи отбивалась от своего насильника, но он, как и в салуне, в очередной раз доказал, что в драке она ему не ровня. Очень скоро ее кулачки заныли от боли, губы саднило от тщетных попыток высвободиться из-под мужских губ. Мало-помалу девушка ослабела, и Кейн подчинил ее своей власти. У нее больше не было сил сопротивляться. Теперь ему осталось только распластать ее на земле, задрать на голову юбки, и он мог беспрепятственно насиловать ее на глазах у своих дружков. И даже панталоны стягивать не надо, так как шов между ног разошелся. Он осквернит ее непорочное тело, лишит ее девственности, которую она свято оберегала и пестовала все эти годы, и вместе с поруганной невинностью исчезнет и та девушка, которая жила в глубине ее души. А на смену ей придет другая — униженная, ущербная.

У Кристал подкосились ноги; рука Кейна, подхватившая девушку под ягодицы, не позволила ей упасть. Разбойники продолжали хохотать, улюлюкать, хлопать в ладоши, довольные тем, что Кейн сломил ее сопротивление. Каким же чудовищем нужно быть, чтобы творить такое с женщиной, рассеянно подумала Кристал. Кейн держал ее одной рукой за талию, большим пальцем давя на грудь, но девушка едва ли ощущала это; сознание ее затуманилось. Когда он прекратил ее целовать и повел прочь из освещенного пятачка, Кристал уже была в полуобморочном состоянии. Переступив границу, за которую не проникали блики костра, девушка увидела ветхую постройку с односкатной крышей, которая, казалось, в любой момент может рассыпаться. Кейн поволок Кристал за эту постройку, словно ему было стыдно насиловать ее прилюдно.

Разбойники вдогонку засвистели, затем один за другим постепенно замолчали. Представление окончено; теперь они будут слушать. Кейн толкнул девушку на землю. Под ее юбкой захрустели иссушенные летним зноем сосновые иголки, но земля была студеная, и шок от соприкосновения с холодным привел Кристал в чувство. В последний раз собравшись с силами, она попробовала оказать сопротивление и разорвала под мышкой платье. Бандиты, похоже, обрадовались, когда до них донесся треск рвущейся материи. Они что-то забормотали, а один из мужчин даже хохотнул. Наконец Кейн перехватил руки девушки и пригвоздил их к земле, затем навалился на нее всем телом.

Ощутив на себе тяжесть его рослой стройной фигуры, Кристал задышала учащенно, глотая ртом воздух. Она приготовилась к самому худшему. Сейчас, сейчас он начнет расстегивать брюки. Терзаемая безысходностью, девушка пыталась забыться, отрешиться умом от своего тела, чтобы не тронуться рассудком от позора и горя. Пусть она пострадает только физически.

— Кричи, — выдохнул ей в ухо Кейн и крякнул, перенося тяжесть своего тела на другую руку.

Кристал закрыла глаза, отказываясь повиноваться его приказу. Он еще и издевается. Она была рада, не видит в темноте лица своего насильника.

Кейн застонал и опять заерзал на ней.

— Я сказал — кричи, охай, визжи, — прошепт он. — Давай, не молчи.

Веки девушки разжались сами собой. Теперь она проклинала темноту, мешавшую ей рассмотреть лицо Кейна. Наверное, он опять пытается обмануть ее, но Кристал показалось, что в его голосе прозвучали нотки сочувствия и желание помочь ей.

Кейн вновь переменил положение, втиснув ноги между ее бедрами. Кристал чувствовала на себе каждую клеточку его мускулистого тела, однако он по-прежнему лежал в брюках и не думал задирать на ней юбки.

— Я сказал скули, черт бы тебя побрал, — рявкнул Кейн, зашуршав сосновыми иголками.

Девушка повиновалась.

Похныкивание получилось не очень убедительным, так как она была сбита с толку и смущена. Тоненький дрожащий писк, слетевший с губ девушки, прозвучал как мольба. Разбойники по другую сторону сарая снова загомонили, возбужденные ее смирением.

— Еще, — буркнул Кейн, на этот раз довольно сердито.

Кристал вдруг поняла, что он делает. Всхлип застрял в горле. Этот разбойник распоряжается ее жизнью, словно Бог. Погибнет она или спасется — все зависит только от него. И сейчас ему вздумалось пощадить ее. Он — преступник, негодяй, который почему-то решил не творить над ней зло. И, тем не менее, Кристал захлестнула волна безумной благодарности к этому человеку за то, что он не стал глумиться над ней.