Она решила, что скажет им позже, когда все закончится. Можно притвориться, как будто это случилось под влиянием романтического импульса. Сюзи наверняка догадается, но Энни, добрая душа, возможно, будет в восторге.

Лорел взглянула на Дэмиана. Он стоял спиной к ней, глядя в окно. В такой позе он стоял все последние десять минут, словно поток машин за окнами был таким интересным, что невозможно оторвать глаз.

Лорел, прилежно изучавшая плохой портрет мужчины в судейской мантии и с пушистыми усами, прекрасно понимала Дэмиана: ей тоже хотелось сфокусировать все свое внимание на чем угодно, лишь бы уйти от реальности того, что вот-вот произойдет.

– Мистер Скурас? Мисс Беннет?

Дверь в кабинет судьи открылась. Маленькая седовласая женщина приветливо им улыбалась.

– Судья Вейсс готов вас принять, – объявила она.

Лорел сжала в руках сумочку. Словно на приеме у дантиста: сердце начинает стучать быстрее, лоб покрывается испариной, и ты приказываешь себе улыбнуться так, словно очень ждешь этого приглашения.

– Лорел…

Она подняла глаза. Дэмиан стоял перед ней с мрачным лицом.

– Судья ждет нас.

Я не могу. Господи, я не могу!

– Дэмиан, послушай, – она набрала побольше воздуха. – Дэмиан, нам надо поговорить.

Он взял ее руку и крепко сжал, потом любезно улыбнулся секретарше:

– Благодарю вас. Скажите судье, что мы идем. Как только дверь закрылась, он повернулся и холодно посмотрел на нее.

– Мы уже все обсудили. Говорить больше не о чем.

– Ничего мы не обсуждали! Ты приказывал, а я покорно подчинялась. А теперь я говорю тебе, что ничего из этого не получится. Я не думаю…

– Я не просил тебя думать. Она вспыхнула.

– Если бы ты думал, как следует, то мы не вляпались бы в эту историю!

Это было нечестно, и она это прекрасно осознавала. Она также ответственна за то, что случилось. Но почему она должна вести себя честно по отношению к нему? Однако Дэмиан вовсе не возражал против ее обвинения.

– Да, – сказал он, и его лицо окаменело, – ты права. Мы вляпались в историю, как ты выразилась, и, поскольку в этом виноват я, мне и принимать решение. Другого пути нет.

– Пути, удобного для тебя. – Она попыталась было стряхнуть его руку, но безуспешно. – Если бы ты мог рассуждать трезво…

– Тогда бы я разрешил поступать тебе по своему усмотрению?

– Да. То есть нет. Ты можешь перестать переворачивать с ног на голову все, что я говорю? Если бы ты как следует поразмыслил… У нас нет ничего общего. Мы друг друга почти не знаем. Мы даже не нравимся друг другу, и все же… все же ты хочешь, чтобы я стала твоей женой…

– Именно этого я и хочу. Лорел выхватила свою руку.

– Что за чертовщина, Дэмиан? – прошипела она. Она тряслась от ярости на себя, на него, на то, что ситуация полностью вышла из-под ее контроля и ее жизнь стала сплошным кошмаром. – У тебя на все есть ответ, ты все знаешь лучше всех, знаешь, что правильно, а что нет…

Дверь снова открылась.

– Мистер Скурас? У судьи сегодня очень загруженный день, так что если вы и мисс Беннет не против…

Мисс Беннет очень, очень против, подумала Лорел. Но Дэмиан опять схватил ее за руку.

– Разумеется, – сказал он с мягкой улыбкой, которая полностью противоречила железной хватке его пальцев. – Дорогая, ты готова?

Мягкая улыбка только подчеркивала затаившуюся в его глазах угрозу, не оставлявшую Лорел никакого выбора. Делай так, как я говорю, словно предупреждал он, делай, а то пожалеешь.

Лорел собрала в кулак всю свою волю, гордо подняла голову и кивнула.

– Можешь считать, что готова, – ответила она спокойно, позволяя ввести себя в кабинет судьи.

Это была большая комната, обставленная тяжелой мебелью красного дерева. Стены покрывали панели из такого же темного дерева, почти сплошь увешанные фотографиями политиков: от Джона Кеннеди до Билла Клинтона. Кто-то, скорее всего секретарша, воткнув букет в кружку для кофе, украсил им каминную полку, но цветы уже завяли, и их поникшие венчики только добавляли комнате траурный вид. Древний кондиционер шумел в нижней части пыльного окна, словно пытаясь вдохнуть хоть немного свежего воздуха в комнату, насквозь пропахшую сигарным дымом.