«Сумею», – убеждала себя Марианна. Но воспоминание о силе, с которой граф Фолкем держал ее за руки, рождало в ней сомнения.

Марианна поклялась себе, что не вернется в Фолкем-Хаус. Она и не думала, что снова окажется здесь. Спустя всего лишь пять дней она снова стояла в великолепном зале, протянувшемся во всю длину второго этажа дома.

«Я ничего не могла сделать», – убеждала мысленно она себя. Мистер Тиббет сказал, что граф тяжело болен. Что оставалось делать? Марианна старалась найти причину, из-за которой наложенные ею швы и припарки не помогли. С каким бы подозрением она ни относилась к графу, мысль о том, что он страдает от боли, вызывала у нее сострадание.

Марианна украдкой взглянула на тетку, которая на все смотрела с явным подозрением и опаской. Интерьер зала, в котором они находились, разительно отличался от того, каким он был во времена, когда дом принадлежал отцу Марианны. Хотя картины и гобелены по-прежнему украшали его стены, но на них были изображены не мирные картины с пастушками и не почтенные предки Уинчилси, а битвы и сражения. Со стен на Марианну смотрели портреты мужчин и женщин, имевших большое сходство с графом. Картина с двумя почти обнаженными пышнотелыми женщинами, полулежащими в присутствии двух джентльменов, заставила девушку сильно покраснеть. Но что-то было притягательное в этих буйных темных красках и этой откровенной чувственности, и вопреки своему желанию Марианна смотрела на них.

Казалось, даже мебель здесь служила для устрашения. Дорогие, с искусной резьбой кресла, стоявшие в огромных оконных нишах, старинный мраморный стол в классическом стиле, крышку которого поддерживали ножки в форме злобно усмехающихся сатиров. Марианна отвернулась, чтобы не видеть их злых глаз, и наткнулась взглядом на еще более страшное зрелище.

Часть зала была отведена под необычное собрание оружия. Перекрещенные испанские рапиры, острые блестящие сабли и украшенный драгоценными камнями турецкий ятаган придавали обстановке зала зловещий вид. «И какой человек повесит такие ужасные изображения войны на стены? – подумала Марианна и сама себе ответила: – Человек, который желает напомнить всем сюда входящим, что с ним нельзя шутить». Новый владелец Фолкем-Хауса был закаленным в битвах солдатом, привыкшим к крови, раненым и ужасам войны.

«Тогда почему он так тяжело переносит ранение шпагой?» – в недоумении спрашивала себя Марианна. Рана была не тяжелее тех, что он получил в битвах. Она хорошо очистила ее и плотно зашила. Рана не должна была загноиться, и граф не должен теперь лежать без сознания в лихорадке.

Тетя Тамара, конечно, не верила этому. Как только мистер Тиббет сказал, что услышал о плохом состоянии графа от Уильяма Крэшоу, Тамара сразу же заявила, что это все выдумки, ловушка, чтобы заманить Марианну в Фолкем-Хаус.

– Это безумие, – ворчала Тамара, когда они ожидали, пока слуга доложит Уильяму об их приходе. – Поверить не могу, что ты опять сюда пришла.

Марианна сама верила в это с трудом, но вслух об этом не сказала.

– Мистер Тиббет опасается за жизнь графа.

– Но мистер Тиббет был против того, чтобы ты шла сюда. Он даже и не видел Фолкема, поэтому не может поручиться за его состояние.

– Я говорила тебе, Уильям никогда не допустит мистера Тиббета к своему хозяину. Он мне говорил, что не доверяет пуританам.

Тамара фыркнула:

– А ты не должна доверять дворянам. Ты сделала глупость, когда впервые оказалась рядом с графом. Если бы не твоя маска, кто знает, что могло бы случиться?

Марианна виновато посмотрела на свои руки. Она помнила твердые длинные пальцы Фолкема, обхватившие ее запястья. Она не призналась тетке, как близка была она в ту ночь к разоблачению. Мог ли Уильям подстроить ловушку, сказав, что граф очень болен, или это была правда?

В любом случае Марианна оказалась в очень опасном положении. Если Фолкем действительно болен, то горожане могут подумать, что она намеренно мешает его выздоровлению.

Марианна взглянула на Тамару:

– Ты думала, что произойдет, если граф умрет?

Тамара замерла, выражение беспокойства не сходило с ее лица.

– Если дворянин с его титулом умрет после моего лечения, моя судьба решена, – мрачно проговорила Марианна. Горожане не посмеют защитить меня, а как только солдаты узнают, что Мина и леди Марианна – одно лицо, меня арестуют. Разве ты не понимаешь? Я должна помочь графу, иначе я заплачу за его смерть своей жизнью.

Тамара блеснула черными глазами:

– К ночи мы могли бы быть далеко отсюда.

– Я не могу бросить человека на верную смерть, – с жаром возразила Марианна. – Кроме того, даже если мы сбежим, на этот раз они будут охотиться за мной, пока не поймают. Меня оставили в покое только благодаря твоей хитрости.

Тамара ненадолго задумалась, затем, вероятно, осознав правоту племянницы, расправила плечи и сказала:

– По крайней мере я смогу защитить тебя от этого нахала Уильяма и его страшного хозяина, когда ты займешься своим делом.