Каллиопа осторожно приблизилась, но кошка не соизволила пошевелиться. Тогда девушка протянула руку, и кошка, деликатно обнюхав, лизнула ее палец, а затем довольно вытянулась и закрыла глаза.

Джеймс с улыбкой наблюдал за этим нехитрым представлением.

– Гидеона хорошо разбирается в людях. Не всякому удается так быстро завоевать ее привязанность.

Каллиопа с любопытством посмотрела на спящий клубок шерсти и собралась ответить, но тут вошел Темплтон.

– Милорд, только что принесли записку. Чай подавать?

Джеймс кивнул и, взяв записку, быстро пробежал ее глазами, после чего на его лице отразилось удовлетворение.

– Как вы отнесетесь к тому, чтобы на уик-энд отправиться на вечеринку в загородный дом?

– В загородный дом?

– Да. Нас приглашает Петтигрю. Поскольку он присутствует в нашем списке, это дает нам прекрасную возможность просмотреть его вещи.

Каллиопа вытаращила глаза:

– Его вещи?

– Мисс Минтон, вы становитесь похожи на попугая. Я не сомневаюсь, что там будут Тернберри и Рот. Это для нас хороший шанс.

Замечание о попугае прозвучало как пощечина, и Каллиопа резко сказала:

– А что, если кто-то вломится в дом Стивена и унесет предмет, который мы безуспешно ищем?

Во взгляде Энджелфорда мелькнула насмешка.

– Будем надеяться, что не вломится. К тому же на время вашего отъезда я оставлю там своих помощников.

– И сколько мы пробудем у Петтигрю?

Джеймс беспечно пожал плечами:

– Субботу и воскресенье.

Каллиопу охватила легкая дрожь.

Взяв два листка бумаги, Энджелфорд успел написать две записки до того, как в столовую явился Темплтон с чаем.

– Проследите, чтобы это отправили немедленно, – сказал Джеймс, протягивая записки. Дворецкий кивнул и вышел.

Тем временем Каллиопа безуспешно боролась с зевотой.

– Может, хватит на сегодня? Мой кучер отвезет вас домой. По дороге к Петтигрю у нас будет достаточно времени для выработки стратегии.

Каллиопа встала, и Джеймс галантно взял ее за руку. Их глаза встретились, и он погладил ей ладонь пальцем.

– Завтра я за вами заеду. – Он наклонился и запечатлел поцелуй на внутренней стороне ее ладони. – Спите спокойно, дорогая.

После всей этой процедуры Каллиопа выскочила из комнаты, как будто парки [3] наступали ей на пятки.

Как только она ушла, Джеймс поднял глаза к потолку вестибюля. Обычно он старался на него не смотреть – с годами боль притупилась, но он все еще чувствовал пустоту, оставшуюся после смерти матери.

Как она сияла, когда закончили расписывать этот потолок! Тогда отец заплатил художнику даже больше, чем тот требовал: для него восторг маркизы стоил любых денег.

А через два месяца матери не стало. Врач сказал, что она умерла от легочной болезни. Даже тогда, в свои двенадцать лет, Джеймс знал, что болезнь стала результатом простуды, которую мать подхватила на их последнем пикнике. Если бы он так не настаивал на этой поездке, возможно, его мать и сейчас была бы жива.

Отец тоже так считал. День, когда тело матери снесли в фамильный склеп, стал последним днем, когда отец с ним разговаривал. Джеймс слышал, как слуги шептались, что он слишком похож на свою любимую маму и отец не может этого перенести. В результате в том нежном возрасте, когда мальчику особенно нужен отец, Джеймс его лишился.

Увы, любовь без взаимности – тяжелая штука.

Джеймс вспомнил последний вечер, когда он позволил себе плакать. Он уже лежал в кровати, когда услышал, как отец яростно закричал. Джеймс побежал к нему, но упал, поскользнувшись на осколках стекла на лестнице. Он съежился за перилами, укрывшись от глаз отца, но сам хорошо видел неожиданно разыгравшуюся сцену.

Испуганные слуги разбежались кто куда после того, как отец в бешенстве пригрозил обрушить потолок. Он запустил в него два хрустальных бокала, но не причинил потолку никакого вреда. Тогда этот некогда крепкий мужчина рухнул на пол и зарыдал; казалось, это продолжалось целый час. Он и не знал, что на расстоянии броска камня вместе с ним плакал его сын. Плакал об отце и о себе.

Потом отец напился и забыл про обещание обрушить потолок, но Джеймс не забыл. Через год маркиз отправился вслед за любимой женой, оставив единственному отпрыску разрушенную империю и убеждение, что он не поддастся слабости, как его отец, и никогда никого не полюбит.

Джеймс задумчиво посмотрел на стакан скотча в руке, потом внезапно поставил его и ушел в свою комнату.

Через час после того, как Каллиопа вернулась домой, к ней в гостиную вошли Дирдре и Роберт. Роберт был настроен решительно. Без сомнения, он явился обсуждать ее дела с Энджелфордом и привел с собой подкрепление.